Его расстреляли как «врага народа», несмотря на предсмертные признания в преклонении перед «советовластием» и партией, несмотря на объяснение в любви к великому вождю мирового пролетариата Сталину. Врагом он действительно был для многих; раздражал масштабом таланта, клоунадой, эпатажем, однополой любовью, путанностью и переменчивостью идей и взглядов. То ли поэт-народник и коммунист, то ли религиозный искатель, а может и того хуже, авантюрист, приспособленец, кулак. Было в нём нечто, что влекло к нему людей противоположных: Блока и Троцкого, Вячеслава Иванова и Луначарского, Брюсова и Мандельштама. И в тоже время «я всем чужой», – скажет он сам о себе... Осенью 37-го Родина избавилась от большого поэта и странного, путаного человека Николая Клюева.