Усадьба Барышникова на Мясницкой
Демидовский дворец в Гороховском переулке
библиотеке искусств имени А. П. Боголюбова.
Широкая деревянная лестница вела на второй этаж, в парадные комнаты. Однажды по ней поднимался Антон Чехов. Он побывал на обеде в честь молодых драматургов в 1890 году, а потом написал: «Цветочек дикий, попав в один букет с гвоздикой, стал душистее от хорошего соседства. Так и я, пообедав у звезды, два дня потом чувствовал вокруг головы своей сияние»
В комнатах не было ничего показного: вещи приобретали не для того, чтобы произвести впечатление, а по необходимости, их не пытались сочетать, относились к ним равнодушно, и от этого получался особенный, собственный стиль, полный уюта и удобства
В других городах вас узнают с хорошей стороны и приглашают навсегда; в Москве сперва пригласят, а после узнают».
Пречистенка одна из первых возродилась после пожара 1812 года, но уже в другом облике – на смену московскому классицизму пришел следующий его этап, ампир. Вдоль улицы вытянулись фасады с колоннами. Их усыпали военными эмблемами, лавровыми венками, львиными масками и сюжетами из истории Древнего Рима и Древней Греции. Если раньше строили внушительные дворцы, то теперь возводили скромные особняки, больше напоминавшие загородные дома. «Стоит час походить по кривым и косым улицам Москвы – и вы тотчас же заметите, что это город патриархальной семейственности: дома стоят особняком, почти при каждом есть довольно обширный двор, поросший травою и окруженный службами», – как писал Виссарион Белинский
Как говорил историк Евгений Николаев в книге «Классическая Москва»[4], светлое пятно парадной лестницы указывало гостям дорогу, им не приходилось блуждать по дому, а ненужные двери запирали или маскировали под стену или шкаф. Лестница просторная, из желтого камня и, по моде того времени, с простой отделкой.
