– Какое же ты чудо, Шан. Ты хоть понимаешь, насколько ты другая?
– В смысле? – нахмурилась я и недоуменно моргнула. – Ты о чем вообще?
– Нормальные девушки в качестве знаков внимания предпочитают что? – менторским тоном спросил он и сам же ответил: – Правильно. Цветы, драгоценности и прочие милые, но весьма недешевые безделушки. Тебе же достань интересную информацию, и счастье на твоем личике согреет мужское самолюбие.
– И что в этом странного? – фыркнула я. – Все эти, как ты выразился, милые безделушки я могу купить себе сама. А подобного рода сведения, – помахала книжкой, – достать получается не всегда. Конечно, это для меня важнее!
– Я понимаю, что ты на радостях решил показать мне всю глубину своей противной некромантской натуры, но, может, достаточно? А то я всерьез задумываюсь, что тебе для симметрии второго синяка не хватает, – и с удовольствием посмотрела на налившийся во всей красе фингал и подпухшую щеку.
А что, хороший у меня удар! Просто прекрасный! Глаз радуется!
– Бить преподавателя – дурная манера, Шан.
– А если он нарывается?
– Эй, а платить кто будет? – словно из ниоткуда появился хозяин кабака и, охая, осмотрел разгромленный зал. – Батюшки… Сплошное разорение!
– Пришлете счет в нашу канцелярию, там разберутся, на кого его повесить, – зевнул Шэйн, а затем лукаво усмехнулся. – Вы столько лет рядом с Ульгреймом держите кабак, могли бы уже не задавать подобных вопросов.
– Вам не задай – потом концов не сыщешь, – фыркнул моментально успокоившийся хозяин и замахал руками: – Все, выметайтесь! Мы закрыты!