тогда у него возникла другая мечта — заставить людей быть счастливыми, хотя бы против их воли
Дух города, вся его трусость, эгоизм, косность, ненависть ко всему, проникающему извне, его ханжество и стремление к замкнутой жизни выразились в этом ежедневном замыкании ворот двойным поворотом ключа
он дивился сам себе, и у него смутно мелькнула мысль: «Оказывается, я храбрый. Может быть, я к тому же и остроумен?»