Московские правила нетрудные. Власти не перечь, кланяйся ей чем ниже, тем лучше. Про законы ведай, что они для дураков писаны, и блюди один-единственный: понимай, чего хочет власть – не на словах говорит, а на самом деле хочет, и никогда тому не препонствуй. На Москве дела делать выгодно.
Это часто бывает: когда с высот ликования и самоверия я вдруг сверзаюсь в бездну отчаяния и самоненависти, как наигорший грешник, низвергнутый в Геенну.
– А попросту так. Московские правила нетрудные. Власти не перечь, кланяйся ей чем ниже, тем лучше. Про законы ведай, что они для дураков писаны, и блюди один-единственный: понимай, чего хочет власть – не на словах говорит, а на самом деле хочет, и никогда тому не препонствуй. На Москве дела делать выгодно. Умный человек в сто разных рук копейку совать не будет, а даст гривенку в одну руку, самонужную – и после получит прибытка вдесятеро. Вот и вся наука. Тебе после новгородских хитроумностей ее освоить будет легко.
Григориева выслушала совет внимательно. Согласилась:
– Да, так жить просто. Если у тебя хребет гибкий. Если ты не ногами по земле ходишь, а на брюхе извиваешься.
– Это да. У кого хребет не гнется – здесь сломают.
Что ж, так оно всегда бывает: что одному радость – другому горе, теми дровами топится печка жизни.
– Государева власть слуг не кормит, а дозволяет кормиться, – наставительно молвил Иван.
– Ну козетка так козетка, – он сделал вид, что не так расслышал. – Скачи себе козой, что пристала?
Второе правило обращения со слабыми: хлестнул кнутом – дай лизнуть сахарку.
кто сильный – с тем гибко и мягко; кто сам гибок и мягок – тому обухом в лоб
Жизнь горем никого не обходит, но ты горькое выплюнь, а не можешь выплюнуть – проглоти, заешь сахарком и не жалуйся.
Скажут: правь нами не своим хотением, а по закону. И что я буду за самодержец, если писаные законы выше моей государевой воли