— Злость для холостых мужчин, — пробормотал он, словно обращаясь к самому себе. — Я смирился и просто тихо седею.
Но никогда, ни разу, даже в дни самого яростного противостояния, он не вредил мне физически, и я не одаривала его светлой магией, способной оставить зарубки на теле. Ни один из нас не позволял себе переступить черту, за которой теряется человеческий облик. Ведь это так важно: оставаться пусть не самым хорошим, но человеком
— В середине ночи кулинар во мне умирает, — мягко намекнула я, что не дотянула даже до посредственной стряпухи.
— А утром? — с надеждой уточнил Торстен.
— Еще не воскресает.
— В общем, не стоит рисковать, — заключил он на выдохе.