Сонет с неправильной рифмовкой
Сборник состоит из четырнадцати рассказов, по числу сонетных строк. Заглавие каждого представляет собой стихотворную цитату. Некоторые взяты из классических стихов Фета, Анненского или Блока. Каждое из стихотворений-«источников» резонирует с текстом соответствующего рассказа. Рассказы «рифмуются» между собой. Действие разворачивается в современности. Герои расследуют преступления, читают стихи, ищут сокровища, мучаются ревностью, сочиняют музыку, испытывают фобии разной природы, ездят на велосипеде, ловят рыбу и пытаются скрыться от укоров собственной совести, но в каждом из рассказов происходит та или иная трансформация реальности или героя.
Впечатления1
Цитаты12
Даша, как это с ней иногда бывало, под воздействием стихов вдруг загрустила — и отошла в сторону.
Такое случалось: в самый разгар какого-то увлекательного занятия — вечеринки, танцев, объятий, да хоть катания на карусели, ее охватывало невыразимой печалью, как будто дуновением сквозняка среди жаркого дня. Она видела себя как бы со стороны — и ощущала себя чем-то вроде фигурки, намалеванной поверх картины: совершенно отъединенной от объемлющей ее действительности
Такое случалось: в самый разгар какого-то увлекательного занятия — вечеринки, танцев, объятий, да хоть катания на карусели, ее охватывало невыразимой печалью, как будто дуновением сквозняка среди жаркого дня. Она видела себя как бы со стороны — и ощущала себя чем-то вроде фигурки, намалеванной поверх картины: совершенно отъединенной от объемлющей ее действительности
Лед пока не топился, но кое-какие потрескивания бывали уже слышны — так, приняв у луковой Королевы царственный редингот геральдической расцветки и подав ей номерок, она стала пересказывать Даше ее историю, причем, поскольку обе они при этом продолжали фланировать с чужой одеждой, рассказ выходил словно отдельными главками с продолжением: так сто лет назад читали толстовское «Воскресенье» в «Ниве».
«Писала диссертацию, — сообщала Анна Федотовна, пробегая мимо с ярко-желтой курточкой, убила мужа топором», — добавляла она, спеша навстречу с номерком. «Десять лет, но вышла по амнистии», — как специально, этому конспекту сопутствовала милицейская шинель. «За участие в лагерной самодеятельности» (серый плащ). «Двое детей, но одного усыновили из детдома» (кожаная куртка). «Весной обычно в сумасшедшем доме» (еще один плащ, но с дырками на локтях). «Теперь докторскую». И, отдав очередной номерок, сказительница отправилась в закуток, к своему «Тещиному языку» и термосу с чаем из собственноручно собранных целебных травок.
«Писала диссертацию, — сообщала Анна Федотовна, пробегая мимо с ярко-желтой курточкой, убила мужа топором», — добавляла она, спеша навстречу с номерком. «Десять лет, но вышла по амнистии», — как специально, этому конспекту сопутствовала милицейская шинель. «За участие в лагерной самодеятельности» (серый плащ). «Двое детей, но одного усыновили из детдома» (кожаная куртка). «Весной обычно в сумасшедшем доме» (еще один плащ, но с дырками на локтях). «Теперь докторскую». И, отдав очередной номерок, сказительница отправилась в закуток, к своему «Тещиному языку» и термосу с чаем из собственноручно собранных целебных травок.
Дальше шла рубрика «Взрослый разговор». Она открывалась стенограммой круглого стола, посвященного творчеству Зефиры Глы, после которой шла серьезная, концептуальная работа, которой не постеснялись бы и в «Северном вестнике»: «Вагинальный дискурс у Коти Баренбаума как опыт преодоления советской трагедии». В конце были еще страниц двадцать библиографических заметок, анонс содержания следующих номеров и общий указатель за год. Словом, всего этого на диво стачанного номера было смертельно жаль.
