Без книг было бы трудно. Они спасают.
– Ты там умерла, что ли?
– Пытаюсь.
– И как, получается?
– Пока нет.
парни, которые давно умерли, но они знали толк в жизни.
Жаль, что, чем старше мы становимся, тем сложнее становится жизнь.
вдруг понимаю, что физическая боль – полная чушь. Она убивает, изматывает, отнимает силы, но она не проникает в твои вены, не прожигает насквозь кожу. Душевная боль – это яд, дурман, лишающий рассудка.
– До встречи, Реган Баумгартен! – говорит он, и я на ходу оборачиваюсь. Парень машет мне и широко улыбается. – И помни, птенчик, ты никогда не окажешься там, где быть не должна.
– Опять цитируешь «Битлз»? – выкрикиваю я. – Какой ты банальный.
– Но тебе ведь нравится.
Придурок. Усмехнувшись, закатываю глаза и скрываюсь за поворотом
Жаль, что, чем старше мы становимся, тем сложнее становится жизнь.
Наверняка выброс яда при встрече – традиция, и люди поступают так уже не осознанно, а просто потому, что надо.
Никто не кинется в сумасшествие, если ему есть что терять.
Неожиданно я понимаю, что этот человек не просто перевернет мою жизнь. Он разрушит ее.
