– Алло, это диспансер?.. А это Чижиков говорит. Вы меня не разыскиваете?.. Я не укрывался, но, может, вы меня разыскиваете?.. И. С. Лесная, пять, квартира восемнадцать… По этому адресу я прописан… Я понимаю, что меня нечего искать, но, может, вы меня не можете найти… Может, вы не так ищете… Нет, девушка, этим я не занимаюсь… Нет, вы трубку не бросайте. Вы проверьте, повестка была… Это не шутка… Чувствую себя хорошо… Я-то не подозреваю. Может, вы?.. В последний раз?.. Месяца два назад… Нет, не жаловалась… Хорошо знаю. Мы вместе работаем… Нет. Ничего… По утрам?.. Прозрачная?.. Сейчас посмотрю, подождите, пожалуйста… Алло, прозрачная… Я посмотрел… Два месяца назад… Не случайная… Работаем. Бок о бок… Может, кто-нибудь заявлял… Я-то ни с кем, но, может, кто-нибудь заявлял… Куда позвонить?.. В милицию… Сказать – от вас?..
– Алло! Это милиция?.. Это Чижиков из диспансера. Мне сказали, чтобы я к вам обратился. Не блондин… Лицо чистое. Сто шестьдесят семь, сороковой, тридцать три, голубые… Я все-таки зайду… Ну пожалуйста, доведем до конца… Можно?.. Спасибо. Бегу!
Одиночество – это не тогда, когда вы ночью просыпаетесь от собственного завывания, хотя это тоже одиночество.
Одиночество – это не тогда, когда вы возвращаетесь домой и все лежит, как было брошено год назад, хотя это тоже одиночество. Одиночество – это не телевизор, приемник и чайник, включенные сразу для ощущения жизни и чьих-то голосов, хотя это праздничное одиночество.
Это даже не постель у знакомых, суп у друзей, хотя это тоже… Это поправимо, хотя и безнадежно.
Настоящее одиночество, когда вы всю ночь говорите сами с собой. И вас не понимают.
Как пароход хорош для пенсии – плавучий город с врачами, сестрами, поварами, спальнями, кино и фруктами. И тепло всегда, и вид из окна новый, и пассажиры не задерживаются.