Цитаты из книги автора Ольга Фатеева Скоропостижка. Судебно-медицинские опыты, вскрытия, расследования и прочие истории о том, что происходит с нами после смерти

Пока я училась в институте, я продолжала верить в медицину, думая, что вся путаница, которой набили мою голову, разрешится сама собой, когда я начну работать. Я думала, что, подходя к больному, буду легко считывать симптомы, складывать в пазл и лечить, естественно, успешно.

Помню, профессор на общей хирургии зачем-то начал свой цикл с риторического вопроса: медицина от бога или против него. Тогда мне было странно это слышать. Через пятнадцать лет после выпуска я часто вспоминаю этот вопрос, вся глубина и пропасть смыслов дошли до меня. Стоит ли лечить рак, если лечение изнашивает и калечит организм, стоит ли бороться до последнего с остаточными явлениями после туберкулеза, если препараты убивают печень? Стоит ли проводить реанимацию человеку восьмидесяти-девяноста лет, если потом нужно будет справляться с последствиями самой реанимации – переломами ребер, разрывами печени? Стоит ли продлевать страдания умирающего онкологического больного, поддерживая его питательными инфузиями, переведя на ИВЛ, регулируя гемодинамику?

Работая в больничном морге и вскрывая трупы тех, кто скончался в стационаре, я часто стала приговаривать после вскрытий что-то вроде «оставили бы бабушку в покое» или «дали бы просто деду умереть».

хирург ничего не знает, но все может, терапевт все знает, но ничего не может, а патологоанатом все знает и все может, но слишком поздно,

профессор на общей хирургии начал свой цикл с риторического вопроса, медицина от бога или против него

я даже подумать не могла, что в медицине можно сомневаться, что лечение может приносить вред, что гуманизм иногда – прекратить лечение

Я не могу сочувствовать не то что всем, я никому не могу сочувствовать. Я не могу умирать с каждым.

Я не могу сочувствовать не то что всем, я никому не могу сочувствовать. Я не могу умирать с каждым.

Изъятие амбулаторной карты для участкового – это целый квест с препятствиями, преодолеть которые в рамках закона он не всегда может.

Из всего количества вскрытий за год наберется, наверное, не больше десятка или двух, когда поставленные диагнозы и выводы помогли следствию.

Отравление алкоголем – тоже насильственная причина смерти, хотя никто водку в потерпевших насильно не заливал, обычно сами пьют.

заседания местечкового филологического кружка, участники которого – старые девы в вязаных кофточках и один очкарик без возраста с «внутренним займом» на голове – решают не первый год какую-нибудь терминологическую дилемму.