Менестрель коротко посмотрел на Риану и запел новую балладу. Музыка была такой прекрасной, что вынимала сердце из груди, напоминая о несбыточном стремлении, о призрачном перестуке копыт и звенящем вое туманных псов, о зачарованных дорогах сквозь крылатую искристую ночь, пролегающих над тёмной засыпающей землёй.
– Пусть ночь раскроет вам желанные объятия, – тихо поприветствовала она привычной фразой всё это странное собрание.
Псы тихо, шепчуще заскулили. Кому-то этот звук показался бы жутким, как заунывная песнь призраков, но только не ей. Кони негромко приветственно заржали. Голос каждого из них был будто соткан из нескольких и отозвался в лесу потусторонним эхом.
Всадник склонил голову.
– Пусть она осыпет тебя своими драгоценностями.
Всадники скачут от Нок-на-Рей
Мчат над могилою Клот-на-Бар,
Кайлте пылает, словно пожар,
И Ниав кличет: «Скорей, скорей!
Выкинь из сердца смертные сны,
Кружатся листья, кони летят,
Волосы ветром относит назад,
Огненны очи, лица бледны.
Призрачной скачки неистов пыл,
Кто нас увидел, навек пропал:
Он позабудет, о чём мечтал,
Всё позабудет, чем прежде жил.
Скачут и кличут во тьме ночей,
И нет страшней и прекрасней чар;
Кайлте пылает, словно пожар,
И Ниав громко зовёт: Скорей!»
У. Б. Йейтс. Воинство сидов. в переводе Г. Кружкова