Страна моя идет ко дну
Со мною заодно,
А мне обидно за страну
И боязно за дно.
*
Измучен нервными трудами,
И о покое грезя лишь,
Все больше я ценю с годами
Благотворительную тишь.
Да вот хотя бы та же рыба,
Подводный обитатель дна,
За то одно уж ей спасибо,
Что дара речи лишена,
Настолько, что простые звуки
Числом не более пяти
Не может без телесной муки
Она на свет произвести.
Мир рыб суров и безотраден,
В отличие от мира птиц,
Ни жестов им язык не даден,
Ни даже выраженье лиц.
И все же рыбье безъязычье
Стократ милее для меня,
Чем с перепою пенье птичье
Или диджеев трескотня.
Жизни вялое теченье
Приближается к финалу,
Скоро буду снят, похоже, навсегда с повестки дня.
Для бесплатного леченья
У меня здоровья мало,
А для платного леченья мало денег у меня.
Видно стал совсем не нужен
Я родному государству.
Помогать мне, дармоеду, никакого смысла нет.
Вот доем холодный ужин —
И постылое лекарство,
Что как мертвому припарки, вылью на фиг в туалет.
А потом слова такие
Брошу, граждане, в лицо вам,
А потом скажу с последней, древнеримской, прямотой:
Оставайтесь, дорогие,
Вы в дерьме своем свинцовом
И хлебайте полной ложкой без меня густой отстой.
Распрощавшись с оболочкой,
Я отправлюсь на рассвете,
В самый легкий, самый звонкий, самый лучший из миров,
Где не буду жалкой строчкой
В государственном бюджете,
Но кумиром санитарок и любимцем докторов
Жизни вялое теченье
Приближается к финалу,
Скоро буду снят, похоже, навсегда с повестки дня.
Для бесплатного леченья
У меня здоровья мало,
А для платного леченья мало денег у меня.
Видно стал совсем не нужен
Я родному государству.
Помогать мне, дармоеду, никакого смысла нет.
Вот доем холодный ужин —
И постылое лекарство,
Что как мертвому припарки, вылью на фиг в туалет.
А потом слова такие
Брошу, граждане, в лицо вам,
А потом скажу с последней, древнеримской, прямотой:
Оставайтесь, дорогие,
Вы в дерьме своем свинцовом
И хлебайте полной ложкой без меня густой отстой.
Распрощавшись с оболочкой,
Я отправлюсь на рассвете,
В самый легкий, самый звонкий, самый лучший из миров,
Где не буду жалкой строчкой
В государственном бюджете,
Но кумиром санитарок и любимцем докт
Помню, раньше умных было много,
А теперь они наперечет,
Мудакам везде у нас дорога,
Мудакам везде у нас почет.
В них опора наша и основа,
Мы от них зависим целиком,
Мы не зря впитали это слово
Вместе с материнским молоком.
Хороша страна моя родная,
Много в ней прелестных уголков,
Но ее проблема основная —
Перепроизводство мудаков.
КРЫМСКИЕ НАПЕВЫ
О чем базар, я не пойму?
Из-за чего пурга?
Ну был я в вашем том Крыму,
Говна-то пирога.
Ни выпить толком, ни пожрать,
Ни пулю расписать,
Ну на пляжу позагорать
Да пузо почесать.
На чахлом полуостровке —
Днесь притче на устах —
Еще когда-то при совке
Я трахался в кустах.
Но никаких там райских кущ
И близко не видал.
Не зря, наверно, мудрый Хрущ
Хохлам его отдал
Своей мозолистой рукой.
Отдал и — с плеч гора.
Им бы сгодился и такой,
Но нам он нахера?
*
Полагают цель поэта
Рвать бутоны наслажденья.
Да херня, скажу все это,
Извини за выраженье.
А бачок, что не сливает?
А смеситель, что накрылся?
Знал бы я, что так бывает,
На дебют когда пустился.
Чтобы гребаную дачу
Содержать хотя бы как-то,
В день по три стиха фигачу,
Я фактически де факто.
Если ж вдруг трубу в сортире
В минус тридцать прорывает,
То не то что по четыре,
А по пять порой бывает.
А когда бы адвокатом
Я родился бы в рубашке,
Был бы толстым и богатым,
В день имел бы по пятнашке,
Как какая-нибудь Падва
Или таже Кучерена.
Мне стихи писать не в падлу,
Но обидно охеренно.
Все сильнее ощущается
С каждым часом на Pуси,
Что земля сия вращается
Против собственной оси.
И придать ей направление,
Сообразное уму,
Не под силу, к сожалению,
Даже Богу самому.
Хороша страна моя родная,
Много в ней прелестных уголков,
Но ее проблема основная —
Перепроизводство мудаков.
Движение воздушных масс
В отдельно взятый миг
Нас поражает всякий раз
И ставит нас в тупик.
Но можно палец послюнить
И вверх его поднять,
Чтоб цель движенья объяснить
И смысл его понять.
