Они покорны лишь сердечному влеченью.
И вверить честь мою я опасался б той,
Которая не согрешает
Лишь потому, что ей надзор мешает.
крайности смешны! Велит рассудок зрелый
Держаться среднего во всем,
Не быть ни в языке, ни в платье чудаком
И покидать обычай устарелый,
Когда другими брошен он!..
Не говорю, что надо следовать методе
Людей, которые безумно служат моде
И у которых доведен
Обычай перемен до крайности смешного,
Которым мило все, что только слишком ново,
Которые спешат других опередить
И до нелепости умеют доводить
Одежду и язык… Ведь есть всему пределы.
Но так же странно и смешно
Упорно соблюдать обычай устарелый,
Идти наперекор тому, что все давно
Сочли за нужное; по-моему, смешнее
Быть умным одному, чем с миром — дураком.
Коль знаете таких мужей вы, господа,
Судьба поставила два разные предмета
Любви моей и ненависти злой:
Они мне чувства разные внушают,
Один, мной избранный — почтенье и любовь,
Другой же, повторяю вновь,
Хоть любит он меня, хоть он по мне страдает,
Мне отвратителен, мне просто гадок он;
Один, который мною предпочтен,
Своим присутствием мне сердце утешает;
Другого видеть я без гнева не могу,
Иди, жизненочек! С тобой я молодею.
Ах, как умно она его дурачит!
Ее теперь готов я вдвое обожать.
Ну, честию клянусь, теперь я твердо знаю:
Из каждой девушки все, что угодно нам,
Мы можем сами сделать.
Ведь знайте, легче нам завладевать
Такою женщиной, как Изабелла наша,
Которую содержат под замком;
В стесненном положении таком
Она уже наполовину ваша.
И не хочу, как молодой пострел,
От узких башмаков мозолями страдать я;
Пусть я останусь позади,
Но не покину дедовского платья.
Кому не нравится, — пожалуй, не гляди!
Которым мило все, что только слишком ново,
Которые спешат других опередить
И до нелепости умеют доводить
Одежду и язык…
