А тебя я уже столько лет люблю, что не представляется возможным забыть.
Мара втягивала в себя ледяной воздух, ее живот и грудь внутри холодели.
— Можете в память обо мне и моей помощи каждый год в этот день накрывать щедрый стол, наливать нарт-санэ в самый красивый кувшин и праздновать жизнь.
Трижды Мара кричала на Седую гору и дула на нее своим человеческим, материнским, женским, любящим, горюющим жаром. Упала без сил на колени, лицом в снег, ладонями об лед и зарыдала в последний раз. Сжалился над Марой суровый ветер, схватил ее яростные слова и понес в мощном своем кулаке Седой горе.
Все чувствовали наползающее на аул горе и не хотели призывать его разговорами.
Как растирает пальцами черные жирные комья или тянет из тьмы прохладного червя.
«О, Седая гора, обращаюсь я, смертная Мара, к тебе вечной. Близка к солнцу ты, так упроси его на нашу землю прийти и согреть ее. О, гора, холодна ты и огромна, так забери себе снега наши и прими на склонах своих, словно родных. О, Седая гора, мудра ты, так пошли нам терпения пережить мертвую зиму. Как ветер дует до края света, так и слова мои до тебя долетят».
Утро после кровавой луны молчало
родину?
Ася подставляет под краник вторую бутылку, закатывает глаза и высовывает язык — так, будто она персонаж мультика, ко
рядом.
— Придвинься поближе, преданная ты моя дочка. Согреемся перед последним нашим ужином.
Мара положила голову на плечо Натука, тот ее приобнял. Сидели молча и слушали дых
