сказал, что во Вселенной существует неизмеримая, неописуемая сила, которую маги называют намерением, и абсолютно все, что существует во Вселенной, соединено с намерением связующим звеном.
Маги, наблюдая за людьми, идущими по горным тропам, замечают, что, когда те устают, они располагаются на отдых именно в местах, которые имеют положительный уровень энергии. С другой стороны, проходя по территории с вредным потенциалом энергии, они становятся нервными и прибавляют шагу. Если спросить их об этом, они ответят, что хотят быстрее пройти данный участок, потому что чувствуют прилив энергии. Однако все наоборот — единственное место, придающее им энергию, есть то, где они чувствуют усталость.
юбил мучить самого себя. Думаю, вначале я нашел покой в обществе Нагваля Элиаса, но поз
Будь безжалостным, но обаятельным, — повторял он. — Будь хитрым, но деликатным. Будь терпеливым, но активным. Будь мягким, но смертельно опасным. На это способна только женщина. Если бы так мог действовать мужчина, он был бы безупречен».
Мы стояли у скамьи, глядя на прогуливавшуюся по площади вечернюю публику. Рассказ дона Хуана о четверых Тулио погрузил меня в какое-то ощущение предчувствия. Дон Хуан посоветовал мне возвращаться домой. Длительная автомобильная поездка в Лос-Анджелес, по его словам, даст возможность моей точке сборки окрепнуть после всех сдвигов, которым она подверглась за последние несколько дней.
— Общество Нагваля очень утомительно, — продолжал он. — Это вызывает странную усталость, оно даже может быть опасным.
Я начал уверять его, что совершенно не чувствую усталости и что общение с ним уж никак не может повредить мне. Фактически, его общество действовало на меня как наркотик — я не мог жить без него. Эти слова могли показаться лестью, но на самом деле я действительно имел в виду то, что сказал.
Мы три или четыре раза прошлись по площади в абсолютном молчании.
— Езжай домой и подумай об основных ядрах магических историй, — сказал дон Хуан с ноткой завершенности в голосе. — Или, скорее, не стоит думать о них, но постарайся сдвинуть свою точку сборки в сторону безмолвного знания. Перемещение точки сборки — это все, но оно ничего не значит, если не является трезвым и контролируемым действием. Итак, закрой дверь саморефлексии. Будь безупречен, и у тебя будет достаточно энергии, чтобы достичь места безмолвного знания.
намерение не может быть Богом, потому что оно является Силой, которую нельзя описать и тем более представить.
Третья точка отсчета — это свобода восприятия, это намерение; это акт выхода за наши ограничения и прикосновение к непостижимому.
Наиболее трудным аспектом знания Нагваля, — продолжал дон Хуан, — и, конечно, наиболее важной частью его задачи является достижение этой третьей точки. Нагваль вырабатывает намерение такого свободного движения, а дух доставляет ему средства для осуществления этого. Я никогда не имел намерения ни к чему такому, пока не появился ты. Поэтому я никогда в полной мере не был способен оценить гигантские усилия моего бенефактора, когда он намеревался ради меня.
Сложности, которые возникают у Нагваля, который намерен осуществить это свободное движение точки сборки своих учеников, не сравнить с трудностями, с которыми сталкиваются ученики, пытаясь понять, что делает Нагваль. Посмотри на путь твоей собственной борьбы! То же самое происходило и со мной. В большинстве случаев я считал, что уловки духа были просто уловками Нагваля Хулиана.
— Позднее я понял, что обязан ему своей жизнью и благополучием, — продолжал дон Хуан. — Теперь я знаю, что обязан ему бесконечно большим. Поскольку я не имею возможности выразить это, я
Затем два или три раза дон Хуан, казалось, порывался что-то добавить. Он колебался, как бы подбирая слова. Наконец он сказал, что пребывание в двух местах сразу было для мага признаком, отмечающим тот момент, когда точка сборки достигает места безмолвного знания. Расщепленное восприятие, достигнутое собственными усилиями, называется «свободным движением точки сборки».
— Но ведь ты сам говорил мне, что сдвиг точки сборки настолько сложен, что является настоящим подвигом, — возразил я.
— Так оно и есть, — заверил он. — Вот еще одно магическое противоречие: это невероятно трудно, но все же является самой простой вещью в мире. Я уже говорил тебе, что сильное нервное возбуждение может сместить точку сборки. Голод или страх, любовь или ненависть сделают то же самое, что и мистицизм или несгибаемое намерение, которое и является для магов наиболее предпочтительным методом.
Я снова попросил его объяснить значение термина несгибаемое намерение. Он сказал, что это своего рода непоколебимая направленность ума; абсолютно четко очерченная цель, не нарушаемая никакими противоречивыми интересами или желаниями. Несгибаемое намерение также является силой, возникающей, когда точка сборки удерживается в необычном положении.
Затем дон Хуан указал на очень важное различие, которое ускользало от меня все эти годы, — между движением и смещением точки сборки. Движение, по его словам, является глубоким изменением ее положения, настолько глубоким, что точка сборки может достичь даже других пучков энергии, находящихся в пределах светящейся массы наших энергетических полей. Каждая полоса энергии представляет собой совершенно иной для восприятия мир. С другой стороны, смещение — это незначительный сдвиг в пределах той полосы энергетических полей, которая воспринимается нами как мир повседневной жизни.
Он продолжал, что маги рассматривают несгибаемое намерение как катализатор принятия решений, не подлежащих изменению, и, с другой стороны, — их неизменные решения являются катализатором, приводящим точку сборки в движение к новым положениям. Эти новые положения в свою очередь порождают несгибаемое намерение.
Должно быть, я выглядел ошарашенным. Дон Хуан рассмеялся и сказал, что попытка понять до конца метафорические описания магов разумом так же бессмысленна, как попытка понять разумом безмолвное знание. Еще, добавил он, проблема заключается в том, что любая попытка прояснить объяснения магов с помощью слов только запутывает суть дела.
И все же я настаивал на том, чтобы он попытался объяснить это любым доступным ему образом. Я утверждал, что все, что он может сказать, например, о третьей точке, лишь прояснит суть д
