Какие бы слова мы ни говорили, а в каждом из нас сидит потребительская жажда. Мы хотим всего, что нам предписано. Когда у нас нет возможности насытить желания, мы сочиняем оправдания, рассказывая, что выше этого. Но стоит появиться возможности, как мы прекращаем свой пост. Аскетов по своей воле, а не в силу обстоятельств, очень немного. Ими являются люди, кто от аскетизма испытал большее удовлетворение, чем от потребления. Но такие люди – серьезная редкость. Большинство аскетов стали такими не по своей воле, а ситуация принудила. Но так как людям неловко это признать, на помощь приходят оправдания и платные семинары, где рассказывают о пользе духовности.
Главную ценность эпохи можно назвать «религией эпохи». Религия нашей эпохи – вещи. Наше служение им – потребление. «Мы – потребители, Джим. Покупай побольше и ты – хороший гражданин. Но если ты не покупаешь, не хочешь покупать, то кто ты после этого? Психически больной. Это факт, Джим, факт» (к/ф «12 обезьян»).
Ради чего же? Ради штанов, сзади которых пришит бренд (в широком смысле штанов). Если бы не эта потребность, они могли бы постоянно отдыхать. Все разговоры, что жить на что-то нужно и потому они ходят на работу – пустое самооправдание. У каждого есть активы, позволяющие изменить образ жизни. Я это на своем опыте говорю. Потребляю в сто раз меньше, здоровья в сто раз больше. И плюс ощущение счастья… В первую очередь оттого, что найден смысл жизни. Не лозунг и чьи-то на веру принятые слова, а осознанный смысл жизни, понятый и принятый как истинный.
По теории вероятности, вы занимаетесь тем, что сейчас высмеяно. Вот вы прочитали про папуаса, согласились с его правотой… Ну и что скажете в свое оправдание? Сделаете вид, что эта аналогия к вам не относится? Почему? Потому что вы не зациклены на брендовой одежде? Так речь же не об одежде. У каждого свои «штаны с брендом». Для кого-то это супермаркеты с ресторанами и многозальными кинотеатрами, где на каждом углу магазины и кофейни, и они ходят среди всего этого, как раньше ходили по лесу. Для кого-то это сидение в офисе по 14 часов и делание карьеры. Для кого-то это радость обладания автомобилем, дачей и прочее. Что есть ваши «штаны с брендом» – не имеет значения. Имеет значение, что у вас нет цели выше этих «штанов». Критическое число людей с целями в этом уровне – показатель потребительского общества.
Вообразите папуаса, которому предлагают две пары штанов, одни за сто рублей, другие за тысячу долларов. Функционал и качество одинаковы. Единственное отличие – бренд. Ему говорят: если берешь штаны без бренда, бери и носи. Если с брендом – тогда купи. А деньги на покупку надо заработать – нужно не один месяц в офисе по восемь часов сидеть, занимаясь неинтересным тебе делом. Как вы думаете, какой вариант выберет глупый папуас? А какой вариант выберете вы? И чей выбор, по-вашему, умнее?
Человек – зеркало среды. И если среда создает культ потребления, человек против него бессилен. Вирус потребления помимо нашей воли рождает в нас соответствующие желания. Мы все носители шаблонов среды обитания. Люди всегда молятся тому, чему им предписано молиться, ориентируются на ценности, на какие предписано ориентироваться.
Нет вины людей в том, что система делает из них трубы, по которым течет поток товаров. Нет вины и системы, ибо она хорошо себя чувствует, когда потребительская активность постоянно растет. Системе нужны не столько люди, сколько потребители.
Чтобы увеличить пропускную способность людей-труб, система сделала доступным кредит. Она побуждает покупать вещи, «которые нам не нужны, за деньги, которых у нас нет, чтобы впечатлить людей, которые нам не нравятся» (цитата из к/ф «Бойцовский клуб»).
Если смотреть в максимальном масштабе, игнорируя бантики, социум вернулся в эпоху, предшествовавшую мистической – в первобытное состояние. Общество из таких людей уподобилось стаду, идущему за знаменем, на котором ничего не написано. На нем проглядываются остатки старых стертых смыслов, но разобрать ничего нельзя. Человечество на более высоком витке спирали вернулось в точку, с которой стартовало тысячи лет назад. С той разницей, что теперь его знания тянут не вверх, а вниз.
Атеизм родил новорожденного, который выкрикнул претензию на всемогущество и бессмертие. Он успел заявить намерение преодолеть самую главную проблему, висящую над человечеством всю историю, – победить смерть. Но текущие дела его закружили. Он утерял ориентир и плюхнулся в бытовое болото, где наглотался гнилой воды и захлебнулся. Идеи больше не стало. Вышедший из болота человек утратил само понятие идеи. Все цели теперь сводились к потреблению в моменте без учета своей смертности.
