Северный морской путь — не абстрактное философское понятие, дискуссии об объеме которого выглядели бы понятными. Казалось бы, что может быть более материальным и легко определимым, чем водная инфраструктура, географические границы которой закреплены законодательно? И тем не менее за три года полевой работы в российской Арктике и на Дальнем Востоке — на территории от Мурманска до Владивостока — авторы-антропологи данной монографии не встретили ни одного идентичного определения Севморпути, не записали перечня общепринятых его функций, списка общеизвестных достоинств и даже консенсуса по поводу его существования
Однако в силу большей экономической значимости Норильска — младшего «собрата» Игарки — большинство функций «центрального места», связанного с обслуживанием окружающей территории (научные, образовательные, культурные функции, функции управления инфраструктурой, связи), — перешли к нему.
Игарка из центра освоения территории превратилась в узкоспециализированный промышленный центр, и именно это, во-видимому, и лишило ее возможности выживания в период общего кризиса Крайнего Севера.
Статус хотя бы райцентра очень помог бы Игарке — но тут ее подвела советская система наделения северных промышленных городов статусом города областного/краевого подчинения, из‐за которого Игарка, очевидно, «недобрала» потенциала становления административно-организационным центром окружающей территории — хотя по факту он был и отчасти реализуется даже сегодня
Нарьян-Мар спас статус столицы Ненецкого АО, административные функции стали доминирующими.
ля ее усиления арктический город должен становиться столицей — экономической, информационной, а лучше и административной — окружающей территории.
И вот тут и возникает критическая развилка северного города: становление монопрофильным промышленным центром или базой нового освоения — средоточием освоенческих услуг, технологических и интеллектуальных.
В какой-то момент первоначальное «месторождение» истощается — в случае Игарки это были ее преимущества при самосплаве леса.
безответственные решения 1990‐х (в частности, закрытие градообразующего предприятия без эвакуации города
необходимости переоценки «золотого века» Игарки. «Тучные» 1970‐е, 1980‐е не заложили ничего, что помогло бы Игарке пережить кризис 1990‐х и последующие сложные внешние экономические условия — напротив, Игарка именно в свой «золотой век» утрачивала потенциальные «институты знания» — научно-исследовательские, образовательные институты.
