Добро должно быть с кулаками. – Прислушался к собственному голосу и добавил: – У кого кулаки тяжелее, у того и добра больше.
сли человек видит звиздец собственными глазами, то он так и говорит себе: «Это звиздец, и он, скорее всего, не лечится. Или его не будут лечить».
Самым страшным были глаза Минаева. В них не было ничего. Никакого выражения вообще. И в них не было даже жизни. Как будто подернутые какой-то мутной пленкой, не мигая и не отрываясь, они смотрели на Владимира Сергеевича.
мой жизненный опыт давным-давно излечил меня от наивности, а освободившееся место заполнил здоровым цинизмом.
– Доброй ночи, Владимир Сергеевич, – пробурчал я в трубку.
– Недоброй, Сережа. Недоброй.
гибралтарский филиал голландского банка жаждал крови и человеческих жертвоприношений.
«Здоровая бдительность и тяжелая паранойя – суть синонимы».
Люди склонны покойных уважать, а вот покойные становятся склонны людьми питаться.
Еще даже ничего не успело случиться, но все сущее, весь мировой уклад жизни уже начал разгоняться под гору, к тому последнему трамплину, откуда лишь один путь – во тьму.
К Смерти.
подняли, чокнулись, опрокинули
