Самое удивительное в ревности — ее способность заселить целый город, весь мир одним существом, которого ты можешь даже не знать.
Я больше не была главной, бессменной свидетельницей его жизни. «Разве я не говорил тебе?» отводило мне роль случайного собеседника. «Разве я не говорил тебе?» означало «мне незачем было тебе говорить».
ведь, скорее всего, он просто действовал по привычке (усвоенной еще в детстве, когда приходилось скрывать от друзей алкоголизм отца) утаивать всё, если есть хоть малейший шанс, что это станут оценивать со стороны, по принципу «не сказал — не потерял», в котором он, человек робкий и гордый одновременно, черпал силы.