– Он фашист, да?
– Он вовсе не фашист, – серьезно ответил Матвей.
– Тогда зачем он живет в фашистском городе?
– Там у него дом и работа.
– Мог бы уехать!
были чужие люди, так быстро и ловко перевоспитанные советским режимом, словно до него никакой истории не было. И Лидочку порой изумляла забывчивость окружающих. Ведь Марте уже за тридцать, революцию она встретила взрослой, может быть, успела окончить гимназию. Как приятно, наверное, существовать, не помня о прошлом. А завтра уже не будет и сегодняшнего…
здоровье индивида перестало быть его собственностью – на здоровье претендовало государство.