Тебя даже волки есть не станут, — отмахнулась Катя. — Ты их замучаешь своим «Ой, ну может, не надо, или надо, ешьте сначала руку, или нет, ногу, ну я даже не знаю…»
Леночка улыбнулась, и Катя вдруг поняла, что она просто заученным движением растягивает губы — сил на настоящую улыбку у нее давно нет. Это была тревожная и даже страшная мысль.
Сначала ей показалось, что там сушеные стебли травы или что-то в этом роде, но, приглядевшись, она поняла, что это косички. В каждом пакетике лежала заплетенная в косичку прядь волос. Черные, светлые, рыжие… Как в парикмахерской, в каталоге с разными красками для волос.
Катя нервно икнула и захлопнула альбом. Что еще за магия вуду?
— Это значит, что ты больше не будешь одна, потому что я буду любить тебя и беречь. Это значит, что больше никто не будет решать за тебя, потому что ты возьмешь свою силу в свои руки.
Паша не хочет, чтобы я работала, он у меня настоящий мужчина.
Надя не ответила, сделав вид, что снова углубилась в чтение ленты. Ее палец скользил по экрану, но брови были нахмурены, зрачки не двигались. Катя понимала, о чем она думает. Настя, рассерженно фыркнув, пересела от них в самый конец аудитории. На следующий день она действительно забрала документы и даже не пришла попрощаться с группой.
— Ну и дура, — резюмировала позже в общежитии Надя, захлопнув ненавистный учебник по английскому и налив себе чаю. — Я тоже думала, что у меня настоящий мужчина. А когда Васька с Наташкой родились, я у него деньги на прокладки выпрашивала. Своих-то не было. А он мне сказал: «Простынь старую на тряпки порви, кому ты нужна?» Так и ходила с тряпками. — В ее голосе звучала горечь. — Во двор с коляской, на молочную кухню, в поликлинику… Нет их, этих настоящих мужчин, девочки, запомните. Каждая из нас сама за себя.
Она злая какая-то, Лен Алексевна! Шипит все время, как проколотая шина.
Катя осознала, что к этому моменту должна была уже отключиться, перестать воспринимать речь и позволять делать с собой что угодно.
И че ты ей сказала?
— Да ничего. Сказала, что может это перо насовсем забрать, если ей надо.
— И в жопу вставить! — подхватила Вика и громко расхохоталась. — Поджечь и бегать по коридору!
Катя могла бы сказать, что, при всем своем безволии, это именно она едет сейчас с Крысой спасать неизвестную ей девчонку от сектантов, но у нее не было ни сил, ни желания спорить. Она привалилась к дверце, прижалась лбом к стеклу и наблюдала, как грязно-белые поля за окном сменяются околками царапающих небо голых берез. Крыса права: всю жизнь она живет по указке других. Попробовала дернуться один раз с этой консерваторией – и вот что вышло.
— Потом мы будем вспоминать это как забавное приключение, — сказала она, засовывая руку обратно в варежку. — Пошли в какой-то непонятный лес на ночь глядя, с апельсинами и шоколадом…
