Чудесные цветы и необъяснимые убийства — что между ними общего?.. И все же общее есть: в смертельные раны своих жертв убийца вкладывает экзотические цветы. Это серийный маньяк — не сомневаются начальник «убойного» отдела Никита Колосов и сотрудница пресс-центра УВД Катя Петровская. И он явно хочет что-то сказать, совершая этот странный и страшный ритуал. Улики указывают на цветоводческую фирму «Царство Флоры». Но здесь тишь и гладь — флористы мирно возятся со своим пестрым, ароматным товаром, составляют букеты, композиции, панно… И лишь гобелен на стене офиса вызывает смутную тревогу: на нем крокусы, смилаксы, анемоны, гиацинты… Те самые цветы, что находят на телах убитых. Раскрыть тайну гобелена — значит понять логику преступника. И Никита с Катей находят разгадку. Вот только не слишком ли поздно? Ведь и для Колосова уже выбраны и приготовлены прощальные цветы…
На столе в кухне она нашла записку: «Поехала в автосервис и на автомойку, заскочу на рынок за клубникой и помидорами, потом в магазин за какой-нибудь жратвой». Аля поднялась намного раньше и вся уже была в хлопотах и заботах. После той памятной ссоры, едва не закончившейся разрывом, жизнь их обеих вроде бы снова входила в привычную колею. Сначала было бурное примирение. Они затворили двери дома, выключили телефоны. Из электроприборов в квартире работали лишь кондиционер в спальне да холодильник на кухне. Первый создавал мягкий климат, способствовавший страстному проявлению чувств и изысканному интиму, второй гудел и постепенно пустел. И вот он опустел окончательно, и «медовую» неделю затворничества пришлось прервать. Фаина думала о прошедших днях – в основном об Але. Мысль расстаться с ней теперь казалась, как и прежде, ужасной, нестерпимой. Однако крохотный червячок сомнений и недовольства уже грыз Фаину. Как она допустила, что попала в такую зависимость от подруги? Ведь прежде она никогда не опускалась до униженных просьб, до заискиваний. Со всеми своими прежними партнерами и партнершами она расставалась легко, по первому капризу. Вот, например, с Маратом… О покойном Голикове она вспомнила с мимолетной грустью и… тут же снова переключилась на самоанализ. Аля за эти дни изменилась до неузнаваемости. Они как бы поменялись ролями. А ведь было время, когда Фаине стоило лишь бровью повести, и Аля была готова на все. Кто поймет женскую душу? Тем более душу любовницы? Червячок недовольства точил, свербил. Аля завладела всем ее существом. Она подчинила ее себе. Ее – Фаину, которая подчиняла всех, кто желал и любил ее. А эта девчонка – порой такая грубая, непредсказуемая в своих поступках – заставила ее спасовать, заставила панически бояться разрыва, разлуки. Что же все-таки произошло? И вообще, какую роль играла Аля