Борис Пастернак

 Доктор Живаго

Книга, которую совершенно невозможно читать в юношеском возрасте и которая читается за одно дыхание в сорок лет.

Прекрасный слог и глубина книги изрядно обесцениваются откровенно притянутыми за уши сюжетными поворотами; раскрывать натуры героев можно было и в менее наивных и так неприкрыто искусственно сконструированных обстоятельствах. И как психолог, Пастернак во многих моментах своего произведения не выдерживает совершенно никакой критики. Красный военачальник, сотнями пускающий людей в расход и командующий целым фронтом, лично разбирается с каким-то доктором у себя в вагоне, затем нежно изливает ему, любовнику своей жены, свою, внезапно трепетную и чистую, душу. Разумеется, главный герой умирает в комнате, которую снимал его условный антагонист. И случайно, именно в этот момент, туда наведывается любимая женщина обоих...Ужасно пошло и наивно, и ведь это не проза 17 века. Из одного маленького московского двора Пастернак запустил гулять нескольких гротескных героев, ареной для самораскрытия которых отныне становится почему-то масштабом низведённая до размеров маленькой песочницы Россия. Это не книга, а скорее обогащенный красивым языком и глубокими мыслями кино-сценарий среднего пошиба. Неслучайно Тарантино так проникся этой книгой, что ездил на могилу автора. Сплошь совпадения, совпадения, совпадения...От них уже рябит в глазах к концу книги. Даже у куда более «примитивной» и прямолинейной Айн Рэнд с её «Мы живые» и одним из главных героев-«злодеев» Андреем и мятущейся главной героиней получилось существенно убедительнее, драматичнее, живее.

Судьбы сквозь историю и революция, гражданская и Великая Отечественная война сквозь судьбы. На цитаты разобран роман.