Нет большей драгоценности в этом мире, чем знание. И нет большего несчастья, чем жить во тьме невежества. Все зло и бедность этого мира от невежества.
Мы вообще мало что знаем о своих родных, потому что сначала боимся спросить, а потом теряем интерес.
Эстетика ислама завораживала Ари, несмотря на то что многие каноны этой религии были ему не близки.
Дойдя до мечети Имамзаде Салеха, Ари и дядя Мсто замерли. Два минарета и купол возвышались над ними, подчеркивая небо. Переходы одного оттенка синего в другой, в зеленый и бирюзовый наводили на мысль о том, что архитектор вдохновлялся морскими водами
Дядя Мсто во время прогулки по городу делал фотографии, изучал на ощупь практически все, что ему нравилось, и покупал в местных лавках то варенье из роз, то мороженое с шафраном
Прогуливаясь с Ари по северной части Тегерана, считающейся наиболее престижной
В Тегеране не жил никто из родственников. Насколько он знал, они там даже не бывали. Его предки покинули Иран лет сто пятьдесят назад, если не больше. Даст ли эта поездка ему хоть что-то, Ари не знал, но летел полный любопытства. Иран был местом, которое он сам давно хотел посетить. Еще студентом московского университета он прослушал курс по политологии, в котором профессор, видный востоковед, делал большой акцент на Ближневосточном регионе. Именно тогда его увлекла история трагических отношений последнего шаха Ирана со своей второй женой, с которой он расстался из-за ее неспособности подарить ему наследника, а также последовавшая через какое-то время Исламская революция. История человека, который отрекся ради власти от любви и осознал бесполезность этого поступка, когда власть отняли, казалась Ари весьма философской
В мире есть тысячи историй, которые не сверкают ярко, не всегда имеют счастливый конец, но все равно нужны нам. Без них мы бы знали меньше о жизни и судьбе
Бывают моменты в нашей жизни, которые могут казаться случайными или рядовыми, но им суждено менять ход судьбы. Порой мы слышим их зов, но чаще остаемся к ним глухи. Страх и сомнение погружают наши души в бездну отчаяния. Мы и хотим вырваться из нее, и боимся этого
Эда не понимала, как отец Асли мог быть таким верующим (она видела, как он каждую пятницу направляется в мечеть одним из первых) и таким беспутным одновременно. Воистину пути Господни неисповедимы
