Я с таким чупирадлом не пойду!
– Ой, бедненький, маленький мальчишечка, злая Матильда совсем его затюкала!
Да и вообще, она хоть и хрупкая с виду, а характер у нее дай Бог, или вернее, не дай Бог!
Я знаю, хто это украл…
– Кто? – хором крикнули мы с Мотькой.
Степанида ткнула в меня пальцем.
– Вот она и украла!
– Что? – опешила я.
– Что слышала! Это ты украла! Только ты знала, где эти деньги лежат и у тебя вполне могли быть ключи! Тебе просто завидно было, шо я нашла такие деньги…
Бац и Матильда влепила ей затрещину.
– А ну замолчи! Пошла вон, дура! Как ты смеешь оскорблять мою лучшую подругу? Мы всю жизнь с ней вместе, а ты тут без году неделя… Развыступалась, корова! – вне себя от бешенства орала Матильда. – Сию минуту извинись!
я все понимаю, – погладила меня по голове тетя Липа. – Ты не думай, что я старая и ничего не смыслю в твоих делах. Очень даже смыслю! И всегда буду на твоей стороне! – добавила она еле слышно.
Я прижалась к ней. Настоящее ощущение родного дома – теплый, уютный запах тети Липы. Она всегда была со мной, и, наверное, больше всех я скучаю именно по ней. Потому что точно знаю – ей всегда до меня есть дело!
Плакала она долго, и как будто даже с упоением, словно со слезами выходила из нее вся злость и обида.
обидчивость, по-моему, это признак глупости
Когда я в Консерватории учился, бывало, как сверну на улицу Герцена, все с надеждой смотрю, не горит ли моя Консерватория!
Она молодая?
– Ну, не очень, ей уже двадцать восемь.
как бы жизнь ни обернулась, а хорошие люди всегда найдутся
