– Картами этими. Тарри, или как там она их называла. Вся эта языческая рухлядь, демоны и голые мужики. Если бы спросили меня, их бы и в помине не было в доме. Я бы их попросту сожгла. Отвратительно.
А может, это правда. А если нет, может, ей удастся сделать так, что это станет правдой. Нужно только самой поверить.
железобетонных ответов не существует. – Они только показывают возможные варианты, а те зависят от энергии, которую вы несете сегодня.
Две сороки прилетели —
Будем горе горевать.
Не будет этого. Я ни за что, никогда не буду опять горевать никакое горе, несмотря ни на что
за стеклом заплескалась маслянистая жидкость. Водка
– Вчерашнего дня не ищут, – коротко сказал Эзра, но подавленное бешенство, которое Хэл подметила в его лице раньше, похоже, ушло, в голосе была одна покорность судьбе.
Нельзя тосковать по тому, чего у вас никогда не было.
Неверов никогда не убедить, а тех, кто верит, не переубедить.
Мало того, Хэл была зачата там, в Трепассене.
Это означало, что пора сворачивать, и, вытащив телефон, она еще раз сверилась с маршрутом: поворачивать нужно было налево, на узкую неасфальтированную дорогу, затем пройти мимо ряда невзрачных муниципальных кирпичных домов с унылыми палисадниками, низкими крышами и закрытыми от морского ветра крыльцами.
