Чем меньше вокруг людей, тем больше леших, водяных и прочих духов.
Брезгливо отвернувшись, я мысленно повторяю ключевые фразы, которые репетирую уже третий день. «Барев дзес». «Шноракалюцюн». «Шноракалюцюн», — старательно выговариваю я, расплачиваясь с таксистом. И он, уже успевший понять, что я не грузин и не армянин, а «другое», отвечает с добродушным смешком: «У нас все говорят просто „мерси“».
Повседневная жизнь Суеватпауля тоже протекала в согласии с традициями. Как и в Тресколье, дома были разделены на две части по горизонтали (мужская и женская половины), а вдобавок еще и на три по вертикали. «Верхним миром» служил чердак, где хранились домашние идолы; к нему имели доступ только мужчины. Епархией женщин была «земная жизнь», занимавшая среднюю часть жилища. И, наконец, в «подземном царстве» подвала закапывали останки принесенных в жертву животных.