«Жизнь — это пирожок с дерьмом, — объясняла бабуля, — от которого каждый день приходится отъедать по маленькому кусочку. Иногда в нем попадается и варенье. Но не каждый день. И обязательно с маленьким кусочком дерьма»
никто не имеет права кричать, даже если ему очень больно, — это просто не принято. Стоило бы устроить специальные помещения для крика, это помогло бы многим людям, такие уютные кричальни, с хорошей звукоизоляцией, где можно было бы кричать сколько хочешь
жизнь — сплошная минутная нерешительность.
Воспоминания чаще вредны, но иногда, как ни странно, приносят пользу. Это как раны, но только наоборот: если их разбередить, становится легче.
Если бы бабушка Ида видела нас с небес, она умерла бы еще раз — от смеха, или, может, от стыда. Мы убежали с кладбища, как гангстеры, которые только что ограбили банк.
Венеция — повод поверить в Бога, а они возникают у нас нечасто.
Я мгновенно перестал плакать, это было уже неактуально
Мама часто говорит: «Когда мы уедем, в городе не останется жуликов»: это должно дать вам представление о том, насколько честны люди в нашей семье. Не то чтобы мы жульничали с утра до вечера, но, если сложатся благоприятные условия, моих родителей лучше не искушать.
Когда игра закончена, ее начинают снова, с другим партнером, но ничего не изменится, кроме цвета машинки.
Знаешь, Эмиль, ты, кажется, забыл одну вещь: мы не растения.