«Жалость к моральным ублюдкам – это слабость, запомни. Или ты, или тебя. Третьего не бывает»
На первый взгляд приятный и красивый мужчина, оказался монстром, готовым разорвать на части всех, кто встанет у него на пути
– Ты принимаешь меня за идиота. Я не какой-то шаблонный книжный маньяк, который сейчас начнет изливать душу.
Назови его хищником, карателем или, что куда ближе, Богом, результат останется тем же. Ведь он убежден, что сегодня получит желаемое. Эта девушка может быть жертвой или грешницей, может быть, даже агнцем Божьим, но в глазах преследователя она та, кого необходимо наказать.
Меньше месяца назад Александр Белый поступил на службу в Следственный комитет Следственного управления по Центральному району города.
Человек помнил их. Каждый хотел прощения в свои последние минуты. Кто-то не понимал, почему смерть пришла так рано, но кто-то словно ждал ее всю жизнь. Лица каждой добычи, каждого грешника мелькали перед глазами, как кадры кинопленки. Краснолицый мужчина, маленькая блондинка в теле, псевдоотличница с веснушками, рыжая сердцеедка, парень со шрамом и многие-многие другие, чьи образы всегда будут с человеком как подтверждение его высшей цели и могущества.
Ведь выше совершенства только божественное. А он и был Богом.
Но остался доволен тем, как все сложилось.
Резкий поворот клюва. Его взор обращен через дорогу, на деревья сквера, где сгустился силуэт. Силуэт в сером, наконец-то четкий и осязаемый, в плаще и шляпе, смотрел в окно больницы, за которым медленно засыпала обессиленная и измученная девушка.
Птица взлетела в воздух, хлопая большими мощными крыльями. Между деревьями сквера больше никого нет. Серый силуэт, что понимал, о чем кричат вороны, растворился в мокром ноябрьском воздухе вместе с крупицами мороси, постепенно покрывающими все вокруг, и с тайнами, оставшимися нераскрытыми.
Невзоров первый отправился в душ, грязный от соприкосновения с греховной женщиной.
Опираясь руками на раковину, смотрел на свое мокрое от воды лицо и глубоко дышал. Внутри разрасталась ненависть. Она сочилась из его пор, стекая по обнаженной коже. Зависала на кончиках растрепанных волос густым соком презрения. К грязной женщине, что осталась в комнате. К самому себе, поддавшемуся низменному порыву. В отражении он видел уязвленного, но опасного зверя, в глазах которого горела жажда крови.
Невзоров вновь посмотрел на нее через зеркало заднего вида. «Нет, она не невинный цветочек, – рассуждал он. – Эта девушка – неизвестный мне вид яда. Она закупоривает сосуды, проникает в легкие и медленно отравляет своим присутствием». Он не мог объяснить, почему чувствует это рядом с ней. Девушка, что нарушила все его планы, пугала больше, чем перспектива оказаться за решеткой.
Вячеслав Невзоров помнил все, чему учил его названный отец. Не стоит ждать начала войны, чтобы в очередной раз убедиться в жестокости людей. Неожиданный удар всегда играет на руку тому, кто его наносит. Как первый ход дает преимущество хорошему шахматисту. И убийство грешников, павших людей, жестоких и жалких по своей натуре, подчинялось этому правилу. Проще растоптать ростки зарождающегося греха, чем срубить усыпанное ими дерево.