ына первой любви Фадеева, внука первого летописца Владивостока, двоюродного брата Новеллы Матвеевой и Ивана Елагина сбил в Корее Базз Олдрин, будущий покоритель Луны; даже не знаю, как к этому относиться. Люди связаны друг с другом не шестью рукопожатиями – куда теснее, как будто ходят по одному пятачку, то и дело пересекаясь.
Даже сегодня иметь собственную авиапромышленность могут позволить себе считаные страны. Дальневосточные учёные называют тигра вершиной пищевой цепочки, индикатором биоразнообразия. Если в тайге живёт тигр – значит, тайга здорова, в ней есть и всё остальное: от кабанов и косуль до дуба и кедра, до каких-нибудь мельчайших «люди», выражаясь языком арсеньевского Дерсу. Авиация занимает в промышленности то же место, что и тигр в тайге, – это вершина технологической цепочки.
Даже боксёр не всегда может уйти вовремя, неповерженным: чем больше побеждаешь, тем больше хочется. А конструктору перестать конструировать – всё равно что перестать дышать.
Но даже меняясь, КНДР остаётся собой. «Жить по-нашему!» – говорил Ким Чен Ир. Сколько мы слышали о том, что КНДР не выдержит изоляции и развалится, что политика Кимов неэффективна… А Корея выстояла. Отчаянный Давид с ядерной пращой идёт своим путём.
Как ни странно, идеи чучхе актуальны для России – сегодня и всегда. Железный занавес может быть не губительным, а спасительным. В мире есть всего несколько стран, которые могут позволить себе чучхе. Россия – одна из них. Просто потому, что у нас есть всё – от Балтики до Чукотки, от Уралвагонзавода до космодрома Восточного. Всё – кроме, может быть, кофе.
Мира на этой планете не будет никогда.
Неудачливые конструкторы, неудержимые фантазёры берут на себя важную роль: показать, как нельзя, чтобы стало ясно, как можно.
Кто он, герой нашего времени – блогер, рэпер, человек гламура, коммерсант, менеджер, чиновник? Не знаю, но точно не шахтёр Стаханов, не полярник Папанин и не лётчик Громов.
Фадееву – и далеко не только ему из великой и ужасной эпохи мучеников и героев – необходимы возвращение и переосмысление. Новое прочтение, повторное открытие, свободный от перекосов как советской однозначности, так и антисоветской предвзятости взгляд.
Всё – рядом, времена и пространства сжаты и обжиты, глобальная история тесна и интимна. Всякий маленький человек вовлечён в процессы тектонического размаха.
