Сейчас я читаю в среднем две книги в неделю. Специально подсчитала, когда об этом спросили ученики. Но это "в среднем" - могу дочитать брошенное пару лет назад, одна книга текстом, другая аудио, третья бумажная, незаконченных в профиле БукМейта штук двадцать. И я все добавляю новые: из чужих обзоров и рекомендаций близких людей, из игры в Барсумку, из того, что читают соседи по вагону, из того, что совершенно неожиданно продают в "Фамилии" и "Фикс-прайс". С "Письмовником" так и было - в ближайшем "Фиксе" среди любовных романов и саморазвивалок стоял том с надписью "лауреат Большой книги". Я открыла на середине, прочла абзац и чуть не ушла из магазина с книгой вот прямо сразу. Потом проверила, есть ли она на БукМейте. Читала уже там, в течение суток, тем самым запоем, который очень давно меня не накрывал.
На текст ушли сутки с перерывами на сон, суету по хозяйству и работу и с огромной благодарностью судьбе за то, что работаю на другом конце Москвы и могу читать в метро практически час без перерыва. Я и читала. Пряталась в "Письмовник" от наших новостей, от их последствий, от ощущения собственной беспомощности, которое накрыло очень сильно.
У героев "Письмовника" была она же. Обреченность перед реальностью. Но они спасались любовью и осмыслением происходящего. Не могу сказать, что спасались друг другом или даже друг друга. Там всё гораздо сложнее и никакие спойлеры не спасут, тк трактовать сюжет можно сколько угодно раз, получая от этого всё новое удовольствие, ловя мелочи, намекающие и просто дополняющие трактовку. Ловя описания, детали, отсылки, ассоциации, запахи и кошмары, включая те, что вдруг всплывают из собственного детства. И возникает любимое ощущение "откуда автор знает, что у меня в голове". А он и не знает, он пишет для себя и о себе, как все хорошие авторы. А я читаю запоем.
Александра пишет Владимиру, Владимир пишет Александре. И так всю дорогу, весь, прости господи, жизненный путь, который может оказаться параллельным и пересекающимся одновременно - там, в вечной бесконечности, где и припрятан ответ на вопрос: что это было. Да что угодно, а письма можно тасовать, как пасьянс, хотя у автора совсем иные метафоры. Точные и неожиданные, будто Набоков через плечо заглядывал. Да и сюжет тут тоже набоковский, но в отличие от "Бледного пламени", "Истинной жизни Себастьяна Найта" или "Лолиты", тут нет дополнительных рассказчиков или комментариев, которые показывают реальную (или наоборот) искажённую картину происходящего. Бывает недостоверный рассказчик, бывает недостоверный адресат. Иногда они пересекаются никогда.
