Как можно помнить все звезды на небе, но забыть путь на кухню? – смеюсь, беря Бафшана за руку, и уверенно, едва ли не вприпрыжку бегу по коридору.
– Надеюсь, в старости тебе не придется искать ответ на этот вопрос.
Ты видела свои мешки под глазами? Да в них все твое королевство можно спрятать.
То ли я и правда выглядела так плохо, то ли колдун намекал, что родина моя на карте занимает совсем небольшое место, но пришлось мысленно признать, что в чем-то он прав.
Группа из пяти адептов внизу выглядела растерянной: трое моих одноклассников смущенно изучали мостовую под ногами, а Каталлина взволнованно поправляла волосы, переводя взгляд то на меня, то на Фэрфакса. Она явно не ожидала, что в комнате есть кто-то еще – я не слыла компанейской ученицей. Только Айден флегматично поднял руку в дежурном приветствии.
– Это еще кто? – Фэрфакс нахмурился, когда я помахала в ответ.
– Друзья, – с одной стороны было досадно, с другой – я была безмерно благодарна за этот снежок. – Сегодня же большой праздник, они пытаются меня вытащить. Теперь ведь можно? Пойдешь со мной?
– Ты сбежал, – выпалила я обвинение, которое неделями камнем давило сердце.
– Нужно же было поставить точку в этой заварушке с пророчеством, – несколько опешил Фэрфакс. – Или тебе больше нравится, когда за твоей головой гоняются все наемники Ниверии?
– Это не повод сбегать от разговора.
– Не уверен, что у меня нашлись бы подходящие слова, – тихим, пробирающим до мурашек голосом, проговорил мужчина. – Наверное, стоит начать с простого «спасибо». Ты все-таки мне жизнь спасла.
Голова кружилась. Я оперлась на землю, чувствуя, что сил совсем не осталось, в глазах двоилось. То ли снегопад усилился, то ли взор начала застилать серая дымка – я почти ничего не видела. Хотелось спать.
– Что ты сделала?! – Фэрфакс оказался рядом, твердо взяв за плечи и не давая завалиться набок.
– Спасла неудавшегося героя, – пролепетала я и, убедившись, что глаза у колдуна остались все такими же голубыми, с чувством выполненного долга заснула
– Тебе так нравится зима? – спустя полчаса выговорил он. Честно говоря, я не думала, что он вообще заговорит.
– Нет.
– Тогда зачем ты стоишь тут днями напролет? – темный скрестил руки на груди, окинув меня взглядом свысока. Желтые глаза недобро блеснули, напоминая, что в своих ответах лучше проявить сдержанность.
– Запоминаю. Вдруг там не будет снега.
– Полагаю, он там будет, – после недолгой заминки ответил маг. – Потрать время на что-нибудь важное.
Я ниже натянула капюшон серого, бывшего когда-то белым, плаща. На моем лице всегда легко удавалось прочитать то, о чем я думаю, и снова в подвал мне не хотелось.
– Это – важно.
– С чего ты взял, что я добровольно с тобой пойду? Мне и этого мира достаточно.
– А что тебе терять? Здесь, – маг выразительно приподнял бровь, – у тебя уже ничего не осталось.
– Ошибаешься.
– Что это у тебя там? – Мужчина требовательно выставил ладонь, но я отступила, крепко сжав зубы и выдерживая пристальный взгляд жутких глаз.
– Подарок.
– Покажи. – Он слегка поманил пальцами.
– С трупа снимешь, – огрызнулась я, пряча подвеску под ткань платья, и тут же пожалела о словах. Колени мелко задрожали.
– Я слышал о подобных предсказаниях, – неожиданно снова заговорил маг, словно прочитав мысли. – Их всегда было сложно толковать, но некоторые сбывались, как и было предначертано. Как и это.
– Как же… Тот темный мертв, а значит, брехня все это пророчество от начала и до конца, – грубо, даже чересчур, бросила я. – Нет никакой судьбы. Я здесь из-за дурацкой череды случайностей.
– Может быть и так, – прошептал Сайлас, наклоняясь ближе. – Но подумай хорошенько, что хуже: винить во всем пророчество или признать, что сама выбрала не тот путь?
– Ты знал его?
– Недолго. Он был одержим идеей вечной жизни и безграничной мощи. В каком-то смысле первородные отвечают этим двум требованиям. Здесь, – он дотронулся до моего лба, – хранится память всех твоих предков. Все то, что они знали, умели и видели. Их мысли и убеждения. Это ли не бессмертие?
– Стой! – Я забыла, что нахожусь в воспоминании. Рванулась следом и поймала его уже за порогом. Капюшон поддался легко – а, может быть, из-за ветра на улице он все равно бы слетел.