Нет, не смерти боялся Челубеев, а конца жизни, которая прежде смерти может наступить.
Прочитать книгу — поступок, прочитать большую книгу — большой поступок. В наше время, когда жизнь расписана по дням и часам и на поступки не остается ни времени, ни сил, чтение выходит на передний план. Трудная книга — трудный поступок (кажется, вчерашней ночью я говорил это тому славному пареньку, как его фамилия…), но куда более трудный и значительный поступок книгу написать — многократно, неизмеримо более трудный и значительный.
Она-то знает, что «усмотрение» у меня одно — книги! Поход в книжный всегда для меня был праздником, а сейчас, когда книг выпускается так много — это праздник вдвойне, праздник втройне, это праздник с большой буквы: Праздник! И вот стою я среди всего этого книжного изобилия, и меня вдруг посещает одна мысль (даже странно, что раньше она меня не посетила) — НЕ ПРО-ЧИ-ТА-Ю! Не смогу, не осилю, просто не успею…
Сокрушилин покупает у мальчишек свежий номер «Столичного молодежника» и запечатанный в целлофан «Playboy». У мальчишек, да… (Хорошо помню, с какой надеждой и нетерпением я ждал обещанный Гайдаром рынок, но теперь, в такие вот моменты, когда вижу торгующих детей или копающихся в мусорных баках старушек, я его, этот рынок, просто ненавижу!)
Замечено – чем мизерней человек, тем величественней его подпись.
И не «обиженный» там выжжено, а другое слово, злое и несправедливое: «пидарас».
чмокают женщины бородатому дядьке его здоровенную обваренную клешню.
средства массовой информации пишут о нем взахлеб, я бы даже сказал, с опережением
Вот вам и кошка как фактор любви!
Я признаю локальные задачи и конкретные цели: купил — продал, налил — выпил, понравилась — трахнул.
