– Выбор – это выбор, – Яга улыбнулась. – Он не может быть верным или неверным, он только выбор и именно выбор. Такой, какой есть.
А еще и клептомания вдобавок… Куда я попала?
– Слушайте, – я повернулась к Кощею и Стужеву, – а можно мне уже к белкам, а?
Да, я визжала, кричала и вопила, но не орала же! Правда, судя по укоризненным взглядам, разницы никто не уловил.
– Потому что, – Стужев тяжело вздохнул, – потому что белки, драконы, волкодавы и боевые ежики шли в бой, вопя «За ведьму, мля!»
– Мою темную сторону готова увидеть? – насмешливо поинтересовался Князь.
– Только не нужно мне заливать, что у тебя светлая имеется
Понятия не имею, кто это сказал… но вообще зря я это сделала, наверное.
Хрупкая девичья душа не выдержала и таки оскорбилась.
Елдыга захухренная!
– Буслай хохрикий!
Слушай, ты, Копперфилд местного разлива, – у меня от злости голос срывался, – а не пошел бы ты, а? Лесом, полем да в институт Скликасовского!
– Нет твоей вины, – вдруг сказала первая баба Яга, – каждый сам судьбу выбирает, за судьбу свою и ответственность несет. Мать твоя могла о муже-изменщике забыть, счастье с другим построить, мечты добиться, да выбрала долю горькую. Она жалость к себе лелеяла, она обиду хранила, она избрала путь свой, не ты. Могла бороться, могла забыть, а выбрала слезы. Ее выбор, не твой.
