Бара, сидя в телеге, болтала ножками в такт мелодии и была не слишком потрясена судьбой несчастной крестьянки, о которой шла речь в арии и которая, после того как ею овладел, а потом оставил какой-то загребский проходимец, от стыда и позора бросилась под трамвай, названный в арии «молниевозом» и «переехавший ее и два и три раза».
Пьют не затем, чтобы что-то отметить, — пьют потому, что у них нет более разумного занятия
смотрела на маму, на бедную маму Ивку, которая все в своей жизни сделала неправильно, а потом, к счастью, жизнь прошла
Ох, Бранко, мой Бранко, в каком страшном мире мы живем, если теперь должны проверять, кто написал стихотворение — еврей или немец, и что такое свинство может испортить юбилей великой хорватской певицы!
Боже милостивый, какое же зло эта война! — вздохнула старая сопранистка.
выглядели они так, как люди, которые еще никогда не убегали и потому не знали, как это делается
Первый, кто заговорил, сказал, что ночи в последнее время стали неспокойными, полно комаров и кусаются зверски
матери причитают, когда они не в состоянии сыграть материнскую роль, и тогда они разыгрывают такие сцены, что их стыдятся и стены, и потолок, и смешная хрустальная люстра под потолком
Соломон Танненбаум боялся громко
Ивкин страх был глухим и немым криком
