Вот почему духовно богатому человеку так трудно попасть в рай, — подумал Олег. — Потому что у него в голове очень много верблюдов, с которыми он ни за что не хочет расстаться. Караваны сокровищ. А рай — это игольное ушко
Олег подумал, что любая попытка успокоить ум, исходящая из самого ума, похожа на желание тени убрать предмет, который заслоняет ей солнце.
Стать человеком — это хорошо? — спросила Маша.
— Смотря каким, — ответил ангел.
Чудо… Это когда видишь или узнаешь что-то такое, отчего все меняется. И вместо старой жизни начнется совсем другая.
2) Вы присутствуете на разгоне несанкционированного митинга в Москве. К вам обращается находящийся там же депутат Европарламента с просьбой прокомментировать ограничение вашей свободы, свидетелем которого он стал. У вас возникает следующий ответ на сущностном уровне:
«Мою, блядь, свободу ограничивают не мусора, которые раз в месяц приезжают сюда, чтобы перед десятью телекамерами свинтить на два часа трех евреев и одного гомосека, которые с этого живут, а как раз ваш ебаный Европарламент, из-за которого мне нужно как последнему хуесосу неделями собирать бумажки для визы, а потом сидеть три часа в очереди, где негде поссать, зато играет Вивальди, чтобы инвестировать свои же кровные евро, с которыми, кстати, завтра вообще хуй знает что будет, в ваших жирных греков и потных итальянцев – да пошли вы нахуй со своими балтийскими шпротоебами и польскими едоками картофеля, а я лучше отвезу свои денежки в Бразилию или Гонконг, или куда-нибудь еще, где мне не будут на входе ссать в рожу, понятно?»
Великое мастерство похоже на неумение, — отзвался ангел. — Древняя китайская мудрость…
В конце концов я пришел к выводу, что речь идет о чем-то вроде правил дорожного движения. Добро — это их соблюдение, зло — нарушение, но не любое, а гламурное. Как бы объезд по встречной полосе с включенным спецсигналом. В этом отличие зла с большой буквы «З» от нищего свинства.
пространство мыслей — одномерное, потому что мысли всегда возникают одна после другой, как отрезки прямой, следующие друг за другом. Клин клином вышибают, поэтому, пытаясь контролировать ум, люди молятся или читают мантры…
Тот, кто долго листал старые журналы, знает, что у любой эпохи есть собственное будущее, подобие «future in the past» английской грамматики: люди прошлого как бы продлевают себя в бесконечность по прямой, проводя через свое время касательную к вечности.
Такое будущее никогда не наступает, потому что человечество уходит в завтра по сложной и малопонятной траектории, поворотов которой не может предсказать ни один социальный математик. Зато все сильны задним умом. Любая рыбоглазая англичанка с «CNBC» бойко объяснит, почему евро упал вчера вечером, но никогда не угадает, что с ним будет завтра днем, как бы ее ни подмывало нагадить континентальной Европе. Вот и все человеческое предвидение.
Ведь что такое, в сущности, русский коммунизм? Шел бухой человек по заснеженному двору к выгребной яме, засмотрелся на блеск лампадки в оконной наледи, поднял голову, увидел черную пустыню неба с острыми точками звезд — и вдруг до такой боли, до такой тоски рвануло его к этим огням прямо с ежедневной ссаной тропинки, что почти долетел.
Хорошо, разбудил волчий вой — а то, наверно, так и замерз бы мордой в блевоте. А как проснулся, оказалось, что дом сгорел, ноги изрезаны о стекло, а грудь пробита аккуратными европейскими пулями…
