видел, как его повесили, видел, как он висел, говорит он
а Алида думает, что они с Асле по-прежнему любят друг друга, по-прежнему вместе, он и она, она и он, он в ней, она в нем, думает Алида, смотрит на море и в небе видит Асле, видит, что небо – это Асле, чувствует ветер, и ветер тоже Асле, он здесь, он ветер, коли и нет его, то он все же есть
Горестна судьба музыканта, сказал папаша Сигвалд
Всегда, всегда уходить прочь, сказал он
Н-да, сказал Асле
Уходить прочь, от своих любимых и от себя самого, сказал папаша Сигвалд
Всегда отдавать себя другим, сказал он
Всегда, сказал он
Никогда самому не быть цельным, сказал он
Всегда стараться сделать других цельными, сказал он
обрый братец Сигвалд, стал музыкантом, ни больше ни меньше, и обзавелся дочерью, озорницей, а у дочери, сказывают, родился сын, по имени Юн, он тоже вроде как музыкант и, сказывают, выпустил книгу стихов
Просто этак устроено: одни владеют, а другие нет, говорит она
И те, кто владеет, правят теми, кто не владеет,
сам он тоже пуст, так же пуст, как самая пустая тьма,
Асле, он идет по улице, тащит за собой тележку, а в тележке несколько бочонков, и Алида кладет руку на густые черные волосы мальчугана, который стоит с нею рядом, она ерошит ему волосы и говорит: будь хорошим мальчиком, малыш Сигвалд, а потом поет малышу Сигвалду песню, одну из тех, что папаша Аслак пел для нее, вот какую песню она поет малышу Сигвалду, своему сыночку, а он смотрит на нее большими черными глазами, и там, где фьорд открывается морю, она видит одномачтовый ект, дрейфующий по блескучей спокойной воде
однако ж глаза закрываются, и он видит, что море нынче спокойное и блещет синевой, а в заливе легонько покачивается на волнах зачаленная лодка, и склоны вокруг Сарая зеленые, и он сидит на скамейке, в руках у него скрипка, и он прижимает скрипку к плечу и играет, а сверху, из Пустоши, прибегает Алида, и его игра и ее движения словно бы сливаются с ясным зеленым днем, и игра его полнится таким огромным счастьем единения со всем, что растет и дышит, и он чувствует, как любовь к Алиде захлестывает его, как эта любовь изливается в его музыку, изливается во все, что растет и дышит, а Алида подходит к нему, садится рядом на скамейку, он же продолжает играть, и Алида кладет руку ему на бедро, а он все играет, играет, и музыка у него высокая, как небо, и раздольная, как небо, ведь вчера они познакомились, Алида и Асле, и уговорились, что она придет сюда, к нему, но пока что они только разговаривали, вчера впервые разговаривали друг с другом, но видели и чувствовали, что их влечет друг к другу, так
однако сейчас все, знамо дело, сидят по домам, где светло и тепло, ведь с неба льет дождь
холодно, небо в звездах, светит луна, но ничего не слыхать
видится ей, что Асле сидит со скрипкой, а она стоит и слушает песню из своего прошлого, слушает песню из своего будущего, слышит, как поет папаша Аслак, и знает, что все предрешено и так все и будет, она кладет ладонь себе на живот,
