Вано всегда одет в заурядный серый костюм; кажется, будто брюки и пиджак срослись с хозяином и сидят на нем как рабочая спецовка, предназначение которой — не стеснять движений
не хватает Мананы, которая хоть и не пара мужчине вроде Годердзи, но зато свадьба таких неподходящих друг другу людей — зрелище неповторимое.
Так вот где хоронят обычных людей. А иногда и дебилов. Интересно, нет ли отдельного кладбища для дебилов
На обратной дороге они попадают под дождь. Где-то рядом раздается раскат грома. Девочки пускаются бежать. Стелла невольно цепляется за руку Лелы, но Лела высвобождает ладонь: по одиночке легче бежать. Как воробьи — вместе, но все равно по отдельности.
Кто бы ее так оставил, если бы она годилась
Масло есть масло, а жир — это жир
«Так вот где хоронят обычных людей. А иногда и дебилов. Интересно, нет ли отдельного кладбища для дебилов, или кладбище для всех одно? Земля есть земля».
Деревьев на улице нет, словно хозяева держат их за забором, как непослушных детей, а выходить на улицу не разрешают
«Когда вернусь из аэропорта, убью Вано, — думает Лела, — а потом встану и уйду. Буду как эти все, кто живет снаружи»
Ночью Леле опять снится, что она стоит на краю грушевой поляны. За ее спиной дети играют в футбол. Лела бежит по поляне, хочет забрать закатившийся мяч, но не успевает сделать и пары шагов, как вязнет в теплой, пропитанной водой почве. Вот уже ее засасывает по пояс, тянет к узловатым корням грушевых деревьев. Лела хочет позвать на помощь детей, но их нигде не видно. А Лела уходит все глубже и глубже под землю. Так и просыпается.