Внешняя безопасность островного государства была вполне обеспечена, но тем не менее всех молодых людей обязывали нести военную службу. Тех, кто противился, повелитель нередко собственноручно
Ожидая их, я повернул к колодцу, который располагался здесь же, на площади, чтобы напоить моего усталого скакуна. Конь жадно припал к воде – и сколько ни пил, никак не мог напиться. Объяснилось это просто. Я обернулся назад посмотреть, не скачут ли гусары, и каково было моё удивление, когда увидел, что у лошади отсутствует задняя половина туловища. Понятно, вода не удерживалась и вытекала на землю, не принося бедному животному ни прохлады, ни облегчения.
редко выходил из дому, не желая краснеть за свой жалкий вид
молодости я хорошо знал барона Мюнхгаузена. В то время ему жилось очень трудно: лицо, костюм, да и весь его облик были весьма неприглядны.
Во что бы то ни стало, хотя бы ценой жизни, я решил изучить внутреннее строение этого знаменитого вулкана.
Хотя рассказы Гулливера всегда казались мне сказкой, я всё же посчитал неудобным отказаться от приглашения, поскольку родственник сделал меня своим наследником.
Я заехал в гавань, чтобы отправить кое-что в Гамбург в подарок моим друзьям, а возвращался мимо корабельной верфи. Был полдень. Солнце палило немилосердно. Очень уставший, я хотел отдохнуть в тени и недолго думая влез в первую попавшуюся пушку, где и заснул крепчайшим сном.
В Италии – ужасная бедность и нищета, всюду на улицах масса нищих, а полиция ни за чем не смотрит. Следуя порывам своего доброго сердца, большую часть привезённых сокровищ я раздал нищим, а то, что осталось, у меня отняли разбойники по дороге в Рим. Итак, золото и сокровища, которыми меня одарил султан, не принесли богатства.
Но многое, что нельзя делать открыто, нередко делается втихомолку.
Несмотря на запрещение Корана, иной турок не хуже любого прямодушного немца знает толк в вине.
Столкновение с китом было единственным выдающимся случаем в этом путешествии.
Виноват! Чуть-чуть было не забыл ещё один несчастный случай. Когда кит нас тащил, корабль дал течь. Вода очень быстро прибывала, и нам угрожала опасность через каких-нибудь полчаса пойти ко дну, несмотря на работу всех помп. Пробоина была довольно велика, почти фут в поперечнике. К счастью, я первый заметил беду, но, как ни старался заделать пробоину, всё было напрасно. Тут мне в голову пришла счастливая мысль: ей-то и были обязаны своим спасением корабль и экипаж, – заткнуть пробоину задней частью своего тела, что я и сделал без всяких церемоний. Конечно, сидеть было довольно прохладно, но искусный плотник, производивший починку, скоро меня освободил.