Все же нет-нет, но и заявит о себе литература, для которой в истории счастливой семьи нет ничего однообразно-скучного и где семейное счастье — универсальная модель спасения мира. Прежде всего, это в немалой своей части литература о детях, где жизнь семьи показана их глазами. Потому что глазами детей весь мир вокруг, со всеми его страхами, опасностями и даже горестями, — это, как правило, счастье.
говорил, что язык есть часть культуры. Как музыка, например, кино или театр. Как мода на одежду и дизайн. Как отношения между людьми… И все это постоянно транс-фор-ми-ру-ет-ся. Ну, изменяется, в смысле, или что-то типа того.
Литература не любит счастливых семей. И уж если берется за семейную историю — то чаще всего для того, чтобы явить миру универсальную модель его катастрофы.
Когда я расстраиваюсь, читаю любимую-прелюбимую Марину Бородицкую:
Я хотела убежать
в книжку,
Но захлопнулась, как дверь,
Книжка.
Я пошла сооружать
стрижку —
Не к лицу мне, говорят,
Стрижка.
Что перчатки! Я в башмак
правый
Долго тыкалась ногой
левой,
Чтоб протопать, как солдат
бравый,
По садам, где ты бродил
с девой.
Доктор-доктор, молодой
месяц,
Вот те денежка, привстань
с ложа,
Этот воздух сто пудов
весит,
О касанье вопиет
кожа.
Вот монетка, музыкант
смуглый,
Протруби мне в свой рожок
млечный,
Дай ударить в барабан
круглый,
Забери меня в свой ритм
вечный.
А по мне, музыка не обязательно должна оставаться мелодией в голове. Она может оставаться энергией в теле, в душе, она может преображаться в слова и картины. И холодок в локтях. И растерянность. И легкость в ногах. Что-то вот такое у меня…
Вот встретились, и негде им присесть.
А снег идет, такой бесшумный, чистый.
И сумрак до плеча (темнеет в шесть…).
И по дворам гоняют хоккеисты.
Снег на скамье. Дорожки замело.
На льду машин рискованные трюки.
Часы бегут, как цифры на табло,
И холодно. И он ей греет руки.
И деревце сгибается в дугу.
Печальное, но все-таки веселье.
И застревает молодость в снегу
Лошадками ребячьих каруселей
Марка Тихвинского стихи. Я бы прочла «Говорить, говорить…» Это же как будто про меня написано. Вот же:
Говорить, говорить, говорить…
Ни о чем, обо всем, о заветном,
О таинственном, о несусветном
Говорить, говорить, говорить…
Говорить, говорить, говорить…
Откровенностью на откровенность,
Отвечая легко и мгновенно,
Говорить, говорить, говорить…
Говорить, говорить, говорить…
Ну, скажи, что за странная прихоть?
Словно в этом единственный выход —
Говорить, говорить, говорить…
Говорить, говорить, говорить,
Как понять эту страсть, эту жажду,
Не заботясь, что важно-неважно,
Говорить, говорить, говорить…
Говорить, говорить, говорить,
Но при этом и слушать, и слушать,
Тишину не пытаясь нарушить,
Говорить, говорить, говорить…
Говорить, говорить, говорить,
Самым главным на свете делиться,
И покуда мгновение длится,
Говорить, говорить, говорить…
Тот, кто неуязвим, не станет наносить рану». Девиз на монашеском мече.)
Ничего нет лучше обыкновенной жизни»
И нельзя строить из себя то, что ты не есть
