сотворивший левиафана и вслед сотворивший нас,
вероятно знал, что он имел в виду.
и уже на той стороне вспомнить, что ты — незряч,
и не можешь здесь прочитать тоннаж, имена гребцов,
гавани приписки и
прозвища царей,
что ж, придется обходиться собой, строкой
и соленой смесью из слухов, тоски, легенд,
что выкатывается в речь как ночной прибой,
приносящий добычу хозяевам маяков,
просыпаться нет смысла — рассказчик всегда слеп
на любой войне,
о любой войне,
из любой.
по-прежнему тормозят у того окна,
да, окна, в котором белый и длинный свет
достает до самого дна,
до любых костей, идей, людей, лебедей,
до любого дня, даже до того, где легка, смугла,
улыбнулась эта девочка из никогда и нигде,
вышла замуж за плотника, мальчика родила.