– Сокровищу главное подобрать хорошего дракона, который его будет сторожить, – многозначительно произнесла я. – А у нас это, можно сказать, специализация.
Ага, специализация: «Папкины принцессы идут косить рыцарей».
дедушки у вас, случайно, нет? – невинно поинтересовалась бабуля, и мы с Арне синхронно подавились.
– Мама, не пугай гостя, – с притворной строгостью велел папа. – Он ехал к Полине, мы не можем его заставить оптом забрать всех свободных женщин с собой.
– Дискриминация по половому признаку, однако! – возвестил Лешка, взмахнув ложкой.
Держи себя в руках, дитя мое. За убийство влюбленного мужчины тебя могут посадить на больше, чем он весит.
– Это потому, что правосудие так сентиментально?
– Это потому, что его мама – прокурор.
Если проще: don’t make stradashki – make jrat’.
Но в то же время есть что-то, над чем мы сейчас бьёмся, но не можем определить.
– Совсем? – немного рассеянно спросил Гуннар, наливая кофе в чашку.
– Даже не догадываемся, поэтому достанем вчерашнюю газету и будем гадать по вырезкам при свечах, – тут же язвительно отозвался Гринберг, словно вспомнив, что немного выпал из образа
– Кофе в кофейнике, если ты пришёл сюда пить. Стул возле стола, и я – на стуле, если у тебя вопросы ко мне.
– Нет, конечно, – невозмутимо ответил Гуннар, беря кофейник и заливая в него воду.
Мне надо подышать. Буду, когда вернусь
Держи себя в руках, дитя моё. За убийство влюблённого мужчины тебя могут посадить на больше, чем он весит
Ассортимент состоял из: «дорого», «не нравится», «дорого» и «боже, да ни за что!», что
Все кинулись к экрану, где появилось озабоченное и хмурое лицо Густава Гринберга, главного врача Дома Стражей.
