Вроде бы выпал из детства, а куда двигаться — нет представления. Посередине реки, а сил грести уже нет.
Мужик выходит из тюрьмы, хочет отпраздновать, но все собутыльники говорят, что их закодировал кузнец. Ладно, мужик тоже идет к кузнецу, просит закодировать его. Кузнец пристегивает наручниками к верстаку и трахает в очко. Потом говорит: узнаю, что пьешь, всей деревне расскажу.
Часто принимаю (пытаюсь принять) это решение: планируй жизнь так, чтобы бабу туда было не вписать. Заполняй эти клеточки другими делами, научись быть один, одному всегда лучше, один ты надежнее, один ты хозяин себе и слову. Есть друзья, есть любимое дело, а бабы найдут себе ухажеров и без тебя. Но, засыпая в одиночестве, слушая шепот стен, стон ветра и зов нечисти, раз за разом предаю это решение: скрещиваю пальцы — отказываюсь от нирваны, обрекая себя на очередное перерождение.