Всё залеплено штукатуркой, замазано свежей краской, проведено много мелких работ… Как вернуться в другую жизнь, которая кажется сказкой, если всюду прошел ремонт
А Лариса — она маленькая такая, по плечо ему, тоненькая и веселая, у нее волосы пушистые и легкие, как ковыль, и сама она легкая, будто перышко, такую бы только на руках и носить, только он не может и уже никогда не сможет…
— С ума сошла? — опешил он. — Темень непроглядная!
захлебываясь от боли — он такие крики слышал, — а потом завопил второй
— Н-да, иногда кажется, что семья — это не такая уж хорошая вещь, — усмехнулся Алексей, кивнув на экран, где бедный Хоботов отстаивал право на личную жизнь перед монументальной Маргаритой Палной.
— Мне очень интересно знать, кем была баба Фрося в молодости… — протянул Алексей. — Такой отборный канцелярит!
— Если принимать во внимание дату рождения, она вполне могла входить в состав расстрельных троек, — сказала Лариса.
Ну а потом я вырос, и меня со слезами счастья на глазах выперли в общагу.
Волосы у Алексея были не то русыми, не то пепельными, того неопределенного тусклого оттенка, что распространен в средней полосе страны, а теперь в них серебрилась ранняя седина.
