«О Отец Морской Пены, Путешествующий По Волнам,
Ты один знаешь, глубоко ли у нас под килем,
и слышишь наши молитвы.
Перенеси нас через море на своей широкой спине,
Доставь нас к берегу, когда на море бушует шторм.
Прошу тебя,
Внемли моей молитве.
Повелитель Ветров, Седьмая Волна,
Тебе известна судьба моих предков,
Ты видел их в часы испытаний,
Видел, как они сражались и умирали на широких
морских дорогах,
Нейл, сын Врена,
Просит тебя внять молитве».
Так что же мы с тобой будем делать?
– Понятия не имею, – ответил лесничий. – Надеюсь, до того, как мы их настигнем, я что-нибудь придумаю.
– Великолепный план, нечего сказать, – в свою очередь съязвил Стивен.
волосы у тебя ржавеют, потому что ты редко пользуешься мозгами.
Родерика? Какое-то неполноценное имя. Напоминает прыщ или нечто, похожее на обман.
На нем было изображено человекоподобное существо, сотканное из листьев и лозы; его конечности, похожие на оленьи рога, росли прямо из головы. В одной руке монстр держал рог
Выхваченный из мрака тысячью крошечных игл света, сквозивших через лиственную крышу комнаты, Терновый король был похож на тень, сотканную из терна и шиповника, корней, ветвей и спутанной лозы. Борода и волосы у него были из длинного серо-зеленого мха, а похожие на рога конечности, извиваясь, росли прямо из головы.
А какое у него было лицо! Испещренное лишайником, оно, казалось, было приклеено прямо к скулам, а из глазниц торчали черные цветы. Давая Эсперу возможность подробно себя разглядеть, король медленно обратил к нему свой взор, и цветы еще шире распахнули лепестки.
От удивления у Эспера открылся рот, но лесничий не проронил ни слова. Он не мог оторвать взгляда от распускавшихся глаз-цветов, от черных тычинок, которые становились все больше и больше, пока не заполонили собой весь мир. Еще более сокрушительное воздействие на Эспера оказал запах смерти, смешанный с едким цветочным ароматом.
Нам всем свойственно насмехаться вслух над тем, во что мы на самом деле глубоко верим, – заметил фратекс. – Тем более когда речь идет о том, во что мы не желаем верить. Между бдительным умом и умом сумасшедшего существует большая разница
Ты ведь знаешь, что месть – это слишком грустный пир на похоронах разрушенной любви
Если я могу видеть горизонт, – тихо произнесла Энни, – значит, я сумею вынести что угодно
Михаил – это одно из многочисленных имен безымянной силы. Той самой силы, которая есть истинная суть святого и которую мы называем сахто