принципе эксперимент Шаховского восходил к Шекспиру: сцена на сцене присутствует в прологе «Укрощения строптивой» (не говоря уже о «Гамлете» с его знаменитой «Мышеловкой»).
включения английского кода
Шекспир сравнивается с огромным океаном, и быстроходная паровая яхта «Дункан» вполне могла бы быть использована для плавания по этому бескрайнему морскому простору.
Макбете» убийство старого короля предстает как нарушение законов природы, всего естественного хода бытия, символом же естественного течения жизни предстают дети, и в борьбе с ними убийцы обречены на поражение (именно дети с ветвями в руках и способствуют осуще
Между тем годом раньше Пастернак перечитывал всего Шекспира,
Работа Автономовой и Гаспарова неопровержимо доказала противоположность двух художественных систем: шекспировского барокко и маршаковского советского неоклассицизма.
. «Мы понимаем только то, что можем пересказать», — заметил (разумеется, по другому поводу) М. Л. Гаспаров [12]. В моем случае эту мысль правильнее было бы вывернуть наизнанку: «Мы пересказываем только то, что можем понять».
ведет свою тему постоянно, от одной конференции к другой, и потом из докладов составляет книгу, а кто-то всякий раз осваивает новые для себя территории; кто-то постоянно подает реплики в обсуждениях, а кто-то молчит; кто-то, прочтя доклад, очень скоро публикует его, а кто-то на конференции ошеломляет публику фейерверком оригинальных умозаключений — и потом не публикует их никогда
Или показал, как можно «прочесть» самый знаменитый пример «зауми» — крученыхское «дыр-бул-щыл» — с помощью «простой литореи», почерпнутой из «Славяно-русской палеографии» А. И. Соболевского (1-е изд. 1902).
Итог докладу Шмаиной-Великановой подвела на третий день конференции Нина Брагинская, заметившая в ходе кулуарного обсуждения, что «весь интертекст уже был придуман раввинами-комментаторами».
