Отвечая на замечание Пьера-Жозефа Прудона о том, что женщины-законодатели так же бесполезны, как мужчины-кормилицы, она спросила: «Какой орган нужен, чтобы стать законодателем?» Прудон не ответил на ее разоблачение фаллической подоплеки политики
В области психики общая политическая власть зависит от того, что сексуальность дисциплинируется в браке, желание удерживается внутри общественно полезной семейной единицы. В политической сфере идея абстрактного индивидуализма опирается на предполагаемую одинаковость, какие бы социальные различия ни лежали между мужчинами (и не между всеми, а только между теми — как правило, белыми, — чья большая рациональность определяла их как автономных индивидов). Мы можем характеризовать это следующей формулой: один мужчина — одна женщина; один мужчина — один голос.
мужского насилия, полностью лишенными агентности в личных и религиозных вопросах). В предельном случае Франции говорится о том, что взгляд на национальную идентичность вообще опирается на открытость сексуализированных тел женщин для взгляда мужчин — едва ли это показатель равенства в любом структурном смысле слова, но он определяется в качестве такового в программах, одобренных даже некоторыми политиками-социалистами
свобода, которая отнюдь не всегда приносит равенство: асимметрия полового различия сохраняется как в наиболее интимных отношениях, так и на рынке труда и идей.
Эта идея получает свой смысл лишь по контрасту с судьбой мусульманских женщин (которые изображаются сексуально угнетенными, жертвами
женщин других рас и культур (славянки, «индуски», арабские женщины, африканки, мусульманки) помогал закреплению мнения о моральном превосходстве белых женщин-христианок
В XIX и в начале ХX века культурное и расовое превосходство женщин западных национальных государств над женщинами прошлого и женщинами из колоний связывалось с любящим согласием на подчинение, на роль матерей и хозяек дома, обеспечивающих живительное противоядие («рай в бездушном мире») против разрушений, которые несут политики и рынок, где тянули свою лямку их отцы, мужья и сыновья. Различие между частной и публичной, женской и мужской сферами занимало центральное место в репрезентации, как и акцент на том, что женская сексуальность должна быть обращена исключительно на деторождение. Контраст с сексуальной неразборчивостью
еще одной целью: для того, чтобы задаться вопросом о том, что приравнивание сексуальной эмансипации к гендерному равенству раскрывает в категориях современного дискурса секуляризма
Я также пользуюсь термином «овеществление» для обозначения, с одной стороны, расиализированного, культурного превращения мусульманина в «другого» и нормализации и натурализации «нашего» секулярного, западного образа жизни, а с другой, для обозначения сохраняющегося влияния христианских моральных принципов на дискурс секуляризма. Понятие овеществления может также использоваться для понимания кооптации идеалов общественных движений (и, естественно, самих движений) на службу консервативной националистической повестке. Но я хочу использовать это понятие также с
настаивание на том, что мусульманские женщины должны в Европе должны снять хиджаб… соединяет в себе … давнюю мечту западного мужчины «раздеть» женщину своего врага, или колонизированного, и требование покончить с несуразностью скрытых женских тел как исключением из общего закона, по которому они должны циркулировать подобно «твердой валюте» [31].
Сара Фэррис утверждает, что в требовании о том, чтобы мусульманские женщины усвоили западные стандарты сексуальности, есть еще один аспект. Капитализм требует от них не только способности к бесконечному консьюмеризму (а потому восприятия себя в качестве индивидов, свободных от исходящих от их сообществ ограничений, блокирующих исполнение их желаний), он также настаивает на том, что они должны мыслить себя как товар и выставлять напоказ то, что они продают. Ссылаясь на работы Алена Бадью и Франца Фанона, она заключает, что