Ксене хотелось верить в то, что время жестоких чудес для планеты Земля кончилось.
По крайней мере, на время
Бог есть любовь, и нет в нем тьмы, которая вольна решать за других — жить или умереть
добра и зла, Ксеня сорвала яблоко, и она ела, и дала Адаму, и он ел. И она понеслась дальше — она стала малышом, который давит пальцем божью коровку, чтобы почувствовать, как хрустит тонкий хитин, — потому что в этом свободная человеческая воля — в причинении боли живому. Она была рукой человека в серой военной форме, рукой, повернувшей рубильник на стене газовой камеры. Она понеслась дальше и увидела, как человеческое соитие — по мимолетной страсти, которая, на самом деле, Божественный промысел, — приводит в мир новую душу, ее душу.
Она увидела мать
Ксенина рука скользнула по стволу Древа познания
то вот оно — то, что говорил Бог — где и когда Он это говорил? —
Я ЕСМЬ
Я. Есть. Сущий
Я Есмь, и тому не нужно никаких доказательств
Я Есмь — вне времени и пространства
Иду безоглядно, — она вспомнила странную бабку на Смоленском кладбище. — Древо мое звучно
И то, что было Ксеней, но стало Божественным светом, просто продолжило делать свою работу
предназначение
исполнять Божественную волю, которая заключается в том, чтобы у живого была своя воля
Он должен был вобрать в себя небесный свет, небесный звук — в таких терминах Кульчицкий говорил сам с собой, — чтобы потом служить живым передатчиком.
Он должен был вобрать в себя небесный свет, небесный звук — в таких терминах Кульчицкий говорил сам с собой, — чтобы потом служить живым передатчиком
батюшки ей не встретилось, придется дальше жить свою жизнь самостоятельно
