Ханна Арендт хорошо показала, что ни нацизм, ни сталинизм не были фундаментально связаны со своими государствами. Как и у ИГИЛ, государство и национальные территории были для них лишь точкой отсчета. Главное здесь — само движение, безграничная экспансия и бесконечный террор, которому требуются все новые враги, чтобы их уничтожать.
Кризис и сопутствующая ему тревожность были отнюдь не чужды одному из наиболее знаменательных феноменов прошлого века — появлению противоположной тенденции, сопротивляющейся разложению и стремящейся восстановить тотальное единство Великого Тела. Такой диспозитив мы можем назвать «тоталитарным». Будь он фашистского или сталинистского типа, этот диспозитив пытается воссоединить общество посредством террора и делает это в связке с государством, воплощенным в его вожде. Синтез свершается благодаря ненависти — исполненной ненависти идентификации, когда массы собираются вокруг своего Лидера и нацеливаются на его врагов.
Так «эта отверженная масса перестает быть самой собой, чтобы в аффективном порыве стать <…> вещью вождя и будто частью его собственного тела».