Этот мир поделили между собой три народа: люди, дьюсы и фаэ. Всякая рукотворная вещь в нем пробуждается, если ее не сдерживать печатью, и всякая сущность, связанная с живой и неживой природой, может оказаться разумной, могущественной и весьма коварной. По его необъятным и опасным просторам странствует человек, чьи глаза и правая рука выглядят так, будто сделаны из золота. Он повсюду чужак, и его не боятся лишь те, кому нечего терять. Никто не в силах объяснить, притягивают ли странного путешественника неприятности, или же он притягивает их. Ему открыты все пути, он способен разгадать любую тайну и подобрать ключ к любому замку, пусть даже за это придется заплатить страданием. Его зовут Теймар Парцелл, и это — его история.
Дело ясное, что дело тёмное. Слишком много лишних слов, слишком мало динамики. Мир понравился, Грешник необычен, чем и притягателен. Третью историю читать не стала, на мой вкус многовато тумана
Первая история понравилась безоговорочно, вторая меньше, по завершению оставила слишком много сюжета без объяснения, третья еще слабее, автор явно злоупотребил приемом "ничего непонятно, но очень интересно") бесконечное намеренное запутывание читателя чтобы поддержать интерес плюс под конец уже приходилось пропускать избыточные абзацы описания, вроде жвачки из текста, красиво составленной, но безсодержательной.
Персонаж Грешник супер. Мир интересный. Истории на уровне первой из этой книги с удовольствием буду читать, если попадутся.
Да, забавно, во всех трех историях слишком много внимания уделяется женским персонажам, на них и держится сюжет, по сути. Похоже на любимый прием автора) посмотрим, что будет в других произведениях. Настрой почитать еще. Стиль, язык, вселенная нравятся.
Грешник не отвечал – смотрел не отрываясь на висящего в центре паутины Кьярана… на его половину. Книжник был разделен, разрезан надвое, и в лавке присутствовала лишь левая часть его тела, правую же съела клубящаяся тьма. Фиоре лишь однажды хватило самообладания на то, чтобы взглянуть в лицо своему опекуну. Оно выглядело умиротворенным и безмятежным, каким никогда не бывало наяву.
– Нет, – ответил он хриплым шепотом, глядя в пылающие гневом зеленые глаза. – Нельзя спасти многих, если не любишь кого-то одного… если нет в твоей памяти человека, чья жизнь значит больше твоей собственной, – значит, ты недостоин победы и не способен на подвиг…